Из зала они вышли счастливые и подсчитывающие дни до премьеры следующей серии. Ах да, Силя выбежал…
После «Стрелкá» Печа взахлёб перечитал подаренный Ником цикл – все восемь книг, паря, все восемь книг!
На полу валялась раскрытая коробка от диска с возвышающейся посреди кроваво-красного поля роз башней на обложке. «Наследие Люмьер» закрыли на очередную реконструкцию после того, как в малом зале рухнула часть потолка, хорошо хоть ночью, перепугав до привычной влаги дрыхнувшего на VIP-диванчике ваську.
– Сьогодні в клюбi будуть танці! – с предвкушением сказал Печа, ввинчиваясь в ложбинку продавленного дивана, пока рекордер пробовал диск на вкус.
Силя, устраивая на шатком подлокотнике пиво, косо глянул на друга:
– «Вопли Видоплясова» слушаешь?
– От Хохла на заводе нахватался. Любимая фраза перед получкой или выходными. Что за «Вопли»?
– Группа чёткая, дельная. Была. Салоеды до кризиса вообще молодчагами ходили – «Вопли», «Океан Эльзы», в двадцатых – «Майданек X».
– Не слушаю такую шнягу.
– А зря. Декарок твой – вот где галиматья.
– Хавай кебаб! Я по этому грохоту и скрипу не закидываюсь.
– Ай, да. Речитативы слушаешь: «Работаем, как едряной насос, ломаем Жору, ебём „Альбатрос“. Застрахуй, застрахуй братуху, застрахуй, хуй, хуй, хуй, хуй…»
– Въебаться хочешь? – холодновато спросил Печа.
– В тебя что ли? – Для проформы огрызнулся Силя, но было видно, ежиться дальше не хочет. – Лады. Давай ещё погавкаемся перед таким фильмом? Сьогодні танці!
На экране появилась четырёхпалая рука стрелка Роланда, а декарок, украинское ретро и прочие свистопляски с ностальгическими битами самоуничтожились автоматически. Вселенная Стивена Кинга была благосклонна лишь к малейшей активности мира за пределами экрана: пиву и открытым ртам.
– Уже хочу увидеть Алого Короля, – шепнул Силя.
– Перемотать?
– Я тебе перемотаю!
– Направь сюда лещугана.
Траурно ползли титры. Печа кинул перемотанный скотчем пульт на ковёр.
– И нахера было это городить?
Концовка оставила скомканные впечатления. Да что там! Она убила весь цикл! Бухой сценарист довёл Роланда до последнего этажа башни и столкнул с творцом Мироздания – самим собой (тут, видимо, старенький Иствуд играл вживую). Стрелок разрядил револьвер в свою более позднюю версию и занял место за пультом. Занавес. Чтоб вы сдохли, голливудчики хреновы! Лопнули, как ваша грёбаная экономика!