Вспоминать не хочется о прошлом,
Только не упрячешь никуда
Три кудрявых клёна под окошком
И костёр на скалах у пруда.
* * *
Заводской трудяга мой, посёлок,
Сколько я с тобою прошагал!
Но твоих отчаянных девчонок
Я пока ещё не целовал.
Нет, я не был дерзким, грубым не был,
Может, оттого, что ростом мал,
Я улыбкам нежным грешным делом
Тишину лесов предпочитал.
И порой, отчаявшись в раздумье,
Где, когда и что же, наконец,
Озарит любовь мою колдунью
И биение сблизит двух сердец?
Уходил по тихим переулкам
В никуда до третьих петухов
Или отдавался ветрам гулким
У крутых Вижайских берегов.
* * *
И, упав в траву, я чуть не плачу,
Пятернёй разбив белесый чуб,
Вновь пишу стихи про неудачу
И рубины недоступных губ.
* * *
Мне тогда всего семнадцать было,
Но никто не вправе упрекнуть
Сердце – я-то знал, оно любило,
Нежность – знал, переполняла грудь.
Но нигде, уже и за семнадцать,
Пусть девчонок знал я – краше нет!
Не случилось с чудом повстречаться
И зажечь любви своей рассвет.
Ну, а чудо – вышло – было рядом,
Часто рука об руку со мной.
Ездить за сто вёрст совсем не надо,
Если друг – посёлок заводской.
Все мои страдания былые
Высмеяла, выжгла, увела.
Я благодарю тебя, Пашия,
Что найти любовь мне помогла.
С этих пор, как тень я – незамечен,
Был ей предан, как святой святых.
И, поверьте, было много легче
От её насмешек озорных.
* * *
Помню всё:
Дождливые закаты
И костёр в сгущающейся мгле.
Как в кино тогда одна ушла ты,
Но я был счастливым на земле!
И ещё упорней становился
В моросящем выстреле дождя.
Если уж я осенью влюбился,