«Она успела прооперировать двух страждущих, жизни людям спасла, – понесло меня. – Я же палец о палец не ударила. Профессия – потребительница. Срамно, Полина».
– Чего приуныла? – спросила Настасья. – Песни горланить не обязательно, но держи себя в руках. Ленке хуже.
– Ты что подразумевала под трагифарсом? Я чуть сознания не лишилась, когда услышала.
– Не цепляйся к словам, Поля. Ленка позвонила, и пока мы с ней разговаривали, ее раз пять какое-то мужичье окликало приказным тоном. Будто она каждому в собственной квартире секретутка. Я ожидала, ей теперь молча в пояс будут кланяться, прежде чем обратиться. Наследница же.
– Будут, но попозже, когда осознают, – неуверенно предрекла я. – Насть, а Насть, разреши мои сомнения, пока я не чокнулась. Мог Леня сам себе в вену укол сделать?
– Конечно. Это только кажется, что трудно. Масса небогатых хроников не связывается с сестрами из поликлиник, находится на полном самообслуживании. И внутримышечные, и внутривенные насобачились делать. А Ленька окончил медучилище.
– Ты знала и молчала? – взвилась я.
– Я обещала сохранить его секрет даже от тебя и от Ленки. Случайно вышло. Он же не умел в чем-то не разбираться. Однажды консультировался со мной по поводу папилломы…
– Чего?
– Бородавки, не дрейфь. Я говорю: «Как бы тебе, Ленечка, подоступнее объяснить»? Он и выпалил: «О доступности можешь не беспокоиться».
– А почему с нами скрытничал? У меня есть бумажки с курсов машинописи, с компьютерных, я ими горжусь.
– Не хотел выглядеть хоть в чем-то несостоявшимся. По-моему, Поля, он не исключал, что вы заподозрите провал на вступительных экзаменах в медицинский институт.
– Можно подумать, в экономический поступить было легче.
– Не бери ты в голову, – хохотнула Настасья. – Ему уже все равно, отмучился. Как думаешь, у Ленки найдется что-нибудь в холодильнике? Давай тортик купим.
– Для нее или для тебя?
– Жрать дико хочется, не спорю.
Я вспомнила свой недавний обморок и ринулась в ближайшую кондитерскую. Морить хирургов голодом – преступление. Настасья, которой приходится изворачиваться, доказывая мне, что очередная пицца или пирожное не противоречат ее новейшей диете, а чуть ли не ею являются, растрогалась от такой прыти.
– Заказывай, что хочешь, – предложила я. – Деньги есть. Являться с тортом к Ленке неудобно. Как-никак символ торжества. А нам нечего праздновать.