Девочки провели разъяснительную работу: домоправительница здесь
Вера Борисовна, и это не обсуждается. А Екатерина Еремеевна —
Великий Воспитатель. Почему бы и нет, она врач-педиатр, это первое,
и у неё своих четверо, это второе. Или как раз первое?
Комната Екатерине Еремеевне, детская комната, комната для Лисы,
комната для Пантеры. Мудрый дедушка, хороший дом построил, не
тесно.
Но палатка не лишняя.
Ми, Фа здесь находятся строго с двенадцати до двух: Екатерина
Еремеевна сторонница распорядка. Всё по часам. Сначала общение с
папой, а потом млекопитание. Лиса и Ольга, когда учатся или
работают, кормят детей по очереди. Так что они ещё и молочные
сёстры, Ми и Фа.
После кормления у девочек, естественно, сон. Во сне дети растут
особенно быстро. Лег поспать, проснулся — а они уже подросли. Замуж
пора выдавать.
Но я пока сплю мало.
Кошмары. Они никуда не уходили. Всё время кружили рядом. И
сейчас кружат. Чуть дальше, чуть ближе. Я и на сборы ездил не без
надежды, что отстанут. Не очень-то получилось. Призраки, кошмары,
предчувствия.
Шизофрения? Или оборотная сторона шахматного таланта?
А хотел бы я рокировку? Чтобы и без кошмаров, но и оставаться
перворазрядником, не более того?
Они всё равно придут, кошмары. Огонь, пожирающий город, а затем
царство крыс. Но придут одни, без таланта.
С талантом лучше.
Однозначно.
2 августа 1977 года, вторник
Вагончик тронулся
— «До отправления скорого поезда „Чернозёмск — Москва“ остается
пять минут. Просьба пассажирам занять свои места», — пробубнил
вокзальный громкоговоритель.
Я занял. Место у меня хорошее, в спальном вагоне, и не просто в
спальном, а в седьмом, депутатском, билет сюда запросто не
купишь.
Я ни разу не депутат, не большой начальник, даже не маленький.
Просто пришла в облисполком телефонограмма «обеспечить приезд
Чижика М.В.» — они и обеспечили из своей брони.
В купе появился попутчик. Судя по виду — настоящий начальник.
Лет сорока пяти. Костюм строгий, галстук тоже строгий, и туфли
чистые. Чемодан новый, югославский, такие недавно поступили в
спецотдел чернозёмского ЦУМа. Конечно, начальник!
— Андрон Болеславович, — представился попутчик, и тут же
добавил: — Главный редактор «Коммуны».
— Михаил, студент, — пришлось представиться и мне.
Андрон Болеславович начал устраиваться. Поставил чемодан на пол,
газеты — штук пять, свежие, еще пахнущие типографской краской,
положил на столик. Повесил шляпу, снял и повесил на вешалку пиджак,
а потом сел напротив меня, не забыв поддернуть брюки.