В своих покоях принцесса упала в
кресло, а я, наоборот, вспорхнула размять крылышки. Пока мы дошли
до комнат принцессы, меня прямо-таки укачало. Я боялась взлетать с
её головы, пока мы шли по этим бесконечным коридорам и анфиладам. А
то не дай бог отстала бы, и больше никогда бы не нашла ни
принцессу, ни выход из этого каменного лабиринта.
Не успела я расслабиться и
осмотреться, раздались жуткие звуки, и в комнату, постукивая
копытцами, ворвался какой-то монстр с красным бантиком на шее. Он
мчался прямо к принцессе и, добежав до сидящей принцессы, принялся,
повизгивая, подпрыгивать, пытаясь заскочить к ней на колени.
- О, Тони, поросёночек мой, ты
соскучился? – растроганным голосом сказала принцесса, подхватила
его под пузо в прыжке, и подняла этого поросёнка к себе на
колени.
Боже мой, так это чудище поросёнок?!
Впрочем, при моей величине я людей на близком расстоянии даже не
могла воспринять целиком, рассматривая их частями, как дерево или
небольшое здание в своем прежнем теле. Поэтому люди меня не пугали,
они никак не соотносились с новой мной. Я или воспринимала их
людьми, если смотрела с некоторого расстояния и приложив маленькое
усилие осознания, или не воспринимала вовсе. А этот поросенок для
бабочки был как мамонт или даже динозавр. Его я ещё была в
состоянии воспринимать целиком, соотносить с собой, но при этом он
воспринимался жутким гигантом с огромной вытянутой мордой с острыми
большими клыками, носом-пятачком в пол моего тела, чьи ноздри так
энергично втягивали воздух, что напоминали мне пылесос. В общем,
жуть!
- Какой ты милый! – ворковала
принцесса. – Тебя уже покормили, лапочка?
«Лапочка» засверкал глазками и
завизжал ещё пронзительней, явно намекая на свой зверский
голод.
- Мэдди! – закричала Илиниель,
одновременно позвонив в колокольчик.
Вбежала рыженькая девушка и, выполнив
легкое приседание, преданно уставилась на принцессу.
- Да, Ваше высочество?
- Ты кормила Тони?
- Конечно, яблоками, как вы и
говорили.
- Хорошо, принеси апельсины.
Мэдди ещё раз присела и умчалась
выполнять поручение.
- Ну что, Даша, правда, он душка? –
обратилась ко мне Илиниель, почесывая Тони за ушком. – А его с
самого начала хотели убить из-за того, что он хромает и вообще был
слабеньким. Я за поцелуй уговорила свинопаса оставить его, сама за
ним ухаживала, и он немножко оправился, только всё равно хромал. А
вчера я решила забрать его к себе, а то он теперь такой
кругленький, но всё равно прихрамывает, так что был бы первым
кандидатом к праздничному ужину. Вот я и выкупила его
поцелуями.