— Ты договорился? — вопрос был обращен к Марку, мне не досталось
даже приветствия.
Я с удивлением переводила взгляд с одного на другого.
— Пока нет, — осторожно ответил младший Биргит. — Поздоровайся с
миссой Лакшин.
— Нечего с ней манерничать. Предложи денег, она не откажется, —
бросил старший так, будто меня в помещении не было.
— Отец, выйди, ты все испортишь, — процедил сквозь зубы Марк,
который больше не казался бледным.
— А темперамент хороший, — не к месту похвалила Гусма, и оба
Биргита уставились на нее. Няня с достоинством вынесла их
взгляды.
— Лала, ты готова продать меня за красивый дом? — укоризненно
протянула я на иланкийском.
— Что говорит эта женщина и почему она здесь?
— Это… — начал Марк.
— Это моя няня. — Я встала со стула и повернулась к хозяину
дома. — И она, как мудрый человек, предупреждает, что не стоит
злить мага огня, который находится в вашем семейном архиве.
Каюсь, Нора, в этот момент я уступила желанию поставить гесса
Биргита на место, и на моей ладони начало разгораться пламя, а
снятые ограничители позволили сделать его довольно угрожающим.
Это было, конечно, глупо (тогда я не знала, чем может ответить
противник), но очень поучительно. Судя по лицу Карла, он надолго
запомнил, что так обращаться со мной нельзя.
Надо отдать старшему Биргиту должное: он все же умудрился
сохранить лицо в этой непростой ситуации. Дождавшись, когда я
добровольно погашу пламя, гесс взял себя в руки и произнес:
— Приношу свои извинения, если был груб. Вопрос имеет для меня
большое значение.
— Какой вопрос? — недоуменно ответила я, тоже успокаиваясь.
— Марк! — с угрозой рявкнул на сына гесс Биргит и вышел из
архива.
Я повернулась к Марку.
— Так вы не сказали отцу о своей замечательной догадке, поэтому
он со мной так обращается? Или это все же личная неприязнь?
— Не сказал, — покачал головой молодой человек, подошел к
дальней стене под плотным покровом и завернул правую его часть. Под
тканью оказалась гладкая поверхность, иссеченная разноцветными
линиями, они стекали сложными узорами, похожими на корни
сплетающихся трав, образовывали узелки и в какой-то момент
обрывались. — Иначе он не отказал бы себе в удовольствии выбить
знаки вашей силы — вот здесь.
Линия, на которую показал Марк, была медного цвета и
заканчивалась точкой с мелкой надписью: «Августина Аврора». Выше
стоял узелок из точек моих родителей: Платон и Анна. Рядом с именем
отца красовался маленький значок пламени, рядом с именем матери —
целительский крест. Чуть в стороне на том же уровне я увидела дядю,
знак огня, а рядом зачищенное пространство, будто неведомый резчик
поторопился, а затем исправил ошибку.