– Ещё один наш сейчас стоит на тумбе, звать Лакусь – лох лохом, можете на него вообще забить.
– На счёт правил, – сказал Кесарчук. – Здесь вам не карантин, всё на много сложнее. За любой ваш косяк получать по шапке будем мы, ну а с вас спрос уже вдвойне. Запомните первое, вы – «слоны» и это значит, что все приказы и указания должны выполняться вами беспрекословно, без раздумий и в срок. Второе, как сказал Потап, к «дедам» даже не подходите и ничего у них не спрашиваете. Ну и третье, у вас здесь нет никаких прав, и вокруг одни ограничения. Например, чтобы покурить, интересуетесь у «дедов», они решают можно или нет. Запоминайте их лица, если кто-то из них попросит сигарету, сразу же даём, если нет, тут же ищем и не ниже «Винстона». Если сигару не находите, «деды» стреляют у нас, а это уже косяк, короче говоря, всё что просят «деды», нужно находить за минуту. Бегайте, ищите где хотите, мне всё равно, теперь вы «волшебники». В душе мыться запрещено, только в умывальниках, сидеть на стуле – такая же хуйня, смотреться в зеркало нельзя, тупиться и собираться больше трёх тоже. Ну и остальное узнаете в процессе.
– Кесарь, чё ты их так сразу грузишь? – перебил его Потап. – Не боись, братва, прорвёмся! Вам-то всего месяц потерпеть придётся, «деды» уходят 13 января, а потом мы все вместе нормально заживём. А пока вам неделя на раступку. Так что включайтесь в процесс.
– Месяц это не год, – предался воспоминаниям ефрейтор Ракута, – мы целых девять месяцев страдали, так что вам ещё повезло.
– Тàска, – прогундосил Тавстуй.
– Да, а «деды» ваши вообще не о чём, – сказал ефрейтор Едловец. – Они не дружные, друг друга гандонят, крысятничают, ну сами короче скоро увидите.
– Наш период на много сплочённее, – пояснил ефрейтор Мирошин.
– Так что старайтесь держаться нас и поменьше косячьте, остальное придёт с опытом, – сказал Патапенко.
Мы жевали полученную нами информацию, и с каждым словом я осознавал, в какую попал задницу. Никто ничего не переспрашивал, мы помалкивали, как гниды, а, значит, соглашались и подписывались под каждым услышанным словом, толи от страха, толи от смущения перед незнакомой ситуацией.
Дверь открылась нараспашку, и в линейку вошёл прапорщик Станкович.
– А шо это у вас тут за сборы?
– Встать! – громко скомандовал Потапенко, и мы живо подорвались с места. – Да вот, товарищ прапорщик, проводим информационную беседу.