– Ну как, наелся? – спросил меня мой благодетель.
– Спасибо вам большое! Я давно уже так не ел.
– Ну, беги к мамке, а мы – на фронт.
До конца своей жизни я не забуду эти щи и кашу, которыми накормил меня совершенно незнакомый человек. Так и стоит перед моими глазами широкое лицо, добрые серые глаза, ладная сильная фигура простого солдата, который преподал мне науку отношения к людям, основанную прежде всего на доброте, желании и способности прийти на помощь нуждающемуся.
Среди июльских жарких будней в нашей семье едва не случилась беда. Мама в очередной раз отправилась в Смольный узнавать о судьбе отца. Мне она поручила смотреть за младшими братьями и строго наказала гулять только в соседнем скверике, никуда больше не ходить, на улицу не выбегать. С этими напутствиями мы отправились гулять. В сквере было много ребятни. Как всегда, играли в войну. Мы тоже вступили в игру, да так увлеклись, что я не сразу заметил исчезновение самого младшего, двухлетнего брата Гены. Обнаружив, что его нигде рядом нет, вместе со всеми ребятами бросились на поиски. Обыскали все углы, все кусты – брата не было. Начали опрашивать всех, кто находился поблизости – все безрезультатно. Вскоре появилась мама. Когда узнала о пропаже сына, страшно расстроилась, с укоризной посмотрела на меня и с горечью сказала:
– Ведь я тебя просила смотреть за ними, надеялась на тебя, а ты так меня подвел!
Посадив нас на скамейку и наказав никуда не отлучаться, сама отправилась на поиски Гены. Дважды она возвращалась без всякого результата. На лице ее было отчаяние и горе. Чувствуя свою вину, я остро переживал. Гена, наш самый младший брат, был ласковый, тихий, симпатичный ребенок, но очень болезненный. Еще до войны мама постоянно ходила с ним по врачам. У него обнаружились ранние признаки рахита.
День уже клонился к закату, а мы все еще сидели в сквере, и надежды найти брата становилось все меньше и меньше. Наконец мама сказала:
– Пойдемте домой. Я вас покормлю и отправлюсь на дальнейшие поиски.
Мы успели сделать лишь несколько шагов, как вдруг к нам подбежала какая-то женщина и, запыхавшись, сказала:
– Это не ваш ли маленький ребенок стоит и плачет в входа в Таврический сад?
Женщина еще не закончила фразу, а мама молнией метнулась к указанному месту, на ходу крикнув мне: