– Ждите меня здесь, никуда не уходите!
Через несколько минут видим – идет наша мама, счастливая, вся в слезах, и ведет за руку зареванного Гену.
Он действительно стоял у Таврического сада, плакал, и какая-то женщина уже собиралась вести его в милицию.
Мы никак не могли понять, как двухлетний малыш смог перейти на другую сторону оживленной улицы, пройти довольно далеко мимо ограды Таврического сада и оказаться у его входа? Старались у него допытаться: как он там оказался, может, кто-то его увел? Но малыш был так испуган и взволнован, что добиться от него ничего не смогли.
Мы были очень рады тому, что все завершилось благополучно, и искренне благодарили отзывчивую женщину.
Кстати сказать, я не помню случая, чтобы мама хоть раз в жизни меня ударила. Отец, за исключением одного эпизода, когда я попал под горячую руку, тоже не бил меня. Так что мое детство в семье прошло без мер физического воздействия. Считаю это величайшим благом, давшим мне, несмотря на все жизненные испытания, возможность свободного, без страха, развития.
Часто мы с братьями ходили гулять в Таврический сад, поскольку он находился очень близко от нашего дома. Там стояли зенитные орудия, проходили различные занятия, тренировки, рылись окопы и возводились другие оборонительные сооружения. В общем, нам там было очень интересно.
Нас очень интересовали аэростаты, которые в начале войны появились в разных местах города. Предназначение аэростатов состояло в том, чтобы затруднить действия авиации, вызвать страх у вражеских летчиков перед возможным столкновением с аэростатом или тросом, которым он крепился к земле. Это заставляло немцев летать как можно выше, что в свою очередь снижало точность их бомбометания.
Однажды мы почти весь день наблюдали за установкой аэростата в Таврическом саду. Расчет, состоящий из молодых женщин, одетых в военную форму, пытался завести аэростат на выделенное для установки место. Однако стропы, которыми он крепился, запутались в ветвях деревьев. При этом, как всегда, собралось много зевак и советчиков. Командовал женским расчетом довольно молодой сержант.
Он, видимо, был не особенно опытным в этом деле, поскольку при случившейся оказии растерялся и прислушивался ко всем советам, которые во множестве давали собравшиеся вокруг люди. Когда стало ясно, что стропы аэростата основательно застряли среди веток деревьев, сержант полез на дерево и оттуда, сверху, давал своей женской команде указания. Это зрелище было настолько потешным, что все умирали от смеха.