Потом у Тамлина было еще много похожих ночей.
Я свернулась калачиком, натянув одеяло почти на нос. Ночь стояла холодная, а мне хотелось тепла. Между мною и Тамлином возникла негласная договоренность: ни в коем случае не признаваться, что Амаранта по-прежнему терзает нас ночью и днем. Тело самозваной королевы сожгли на костре, но мы не хотели, чтобы ее дух чувствовал себя победителем.
Отпавшая необходимость объясняться облегчила жизнь нам обоим. Я могла не рассказывать Тамлину то, о чем мне было тяжело говорить. Я освободила его, спасла его подданных и всю Притианию от Амаранты, но… разбила себя на множество кусков.
Сомневаюсь, что мне хватит вечности, чтобы собрать все куски воедино.
– Я тоже хочу поехать.
– Нет.
Я скрестила руки, накрыв правой бо́льшую часть татуированной левой, и слегка расставила ноги, словно намеревалась сражаться. Разговаривали мы в конюшне.
– За три месяца ничего не случилось. До деревни всего полторы лиги.
– Нет.
Время двигалось к полудню. Сквозь открытые двери в конюшню лился яркий солнечный свет, подсвечивая золотистые волосы Тамлина. Верховный правитель Двора весны застегивал на груди перевязь, плотно набитую кинжалами. Его лицо, красивое суровой мужской красотой, – такое, как я себе и представляла, пока он ходил в маске, – было предельно серьезным. Губы – плотно сжатыми.
Кобыла Ласэна – светлая, в крупных серых яблоках – нетерпеливо перебирала ногами. Ласэн уже сидел в седле, как и трое дозорных из фэйской знати. Услышав мои слова, Ласэн предостерегающе покачал головой, сощурив металлический глаз. «Не серди его», – без слов говорил мне Ласэн.
Покончив с перевязью, Тамлин направился к своему черному жеребцу. Я скрипнула зубами и пошла следом.
– Деревня нуждается в помощи. Мои руки не будут там лишними.
– Не забывай, что мы до сих пор вынуждены охотиться на зверье Амаранты, – сказал Тамлин, мгновенно оказавшись в седле.
Иногда я думала: зачем ему лошадь? Для поддержания видимости, что он, подобно остальным, не умеет передвигаться иным способом? Но ведь это не так. Тамлин способен бежать быстрее любой лошади. Я не раз говорила ему, что он живет одной ногой в лесу. Сейчас глаза Тамлина напоминали две зеленые льдинки.
– У меня нет лишних дозорных для твоего сопровождения, – сказал он, трогая поводья.