Зато его волновал совсем другой
вопрос. И он посчитал, что сейчас самое время его задать:
– Тая, – он иногда звал ее на русский
манер, – а тебе сколько лет? Восемнадцать-то есть?
Не дай бог, кто увидит, что он носит
голую несовершеннолетнюю на руках! Так и до тюрьмы недалеко за
совращение молодежи. Девушка задумалась, переводя аквианские годы в
земное летоисчисление. Подумала, не слукавить ли? Вдруг он ее
считает слишком старой? Но все же решила, что для начала семейной
жизни лучше обходиться без лжи и честно призналась:
– Пятьдесят семь!
– Сколько? – настал черед удивляться
Раевского.
Она тяжело вздохнула и четко по
слогам повторила:
– Пять-десят семь…
– Ты это чего, получается, старше
меня что ли? – изумленно выдохнул Алексей. – А я переживал, что ты
несовершеннолетняя и гадал, когда восемнадцать исполнится.
– Восемнадцать? – она удивленно
вздернула бровку, порадовав полковника. Обычно вопросов Таира не
задавала, сберегая свои силы на ответы. Но что-то перевернулась в
ее сознании во времякупания, и девушка начала говорить более
активно. Коверкая слова, с жутким акцентом. Но все равно уже
получался полноценный диалог. – У нас пять-десят. Замуж можно.
– Замуж – это хорошо! – к радости
инопланетянки согласился Раевский. Она тут же решила, что дома он
наконец-то «возьмет ее замуж». Не подумайте, что Таире сильно
хотелось секса. Как можно хотеть то, о чем имеешь лишь
теоретические познания? Только есть такие вещи как любопытство и
самосохранение. С любопытством все понятно: жажда неизведанного, о
чем много читала и слушала перешептывания опытных фрейлин во
дворце. С самосохранением немного сложнее. Любой аквианин глотку
перегрызет за свою жену. Грышфордцы в расчет не идут. У них иная
шкала ценностей. И девушка небезосновательно надеялась, что если
хозяин сделает ее своей женой, то относительно безопасное будущее
ей обеспечено. Пусть даже в такой дыре, как этот кор-дон. Пока же
она считала, что стала рабыней, даже не предполагая, что ни одной
рабыне не позволили бы сидеть целыми днями у окна и смотреть на
улицу.
А взгляд полковника залип на двух
свободных от лифчика грудках, которые мерно покачивались в такт
ласковым волнам озера. А еще он понял, что ближайшие пять минут
вылезти из воды не сможет, чтобы не смущать юную
пятидесятисемилетнюю барышню. Он мужским чутьем ощущал, что его
гостья абсолютно невинна. Бывает у девственниц такая аура чистоты и
непорочности. Он поднес ее к плоту и выгрузил на нагретые солнцем
доски: