– Врешь? – уточнила она,
вопросительно выгнув бровь.
– Нет, не вру! – широко улыбнулся в
ответ мужчина. Эта маленькая ревность растеклась теплом по его
душе.
– Поцелуй меня! – потребовала девушка
в ответ.
Он неловко дернул плечами, подошел к
ней вплотную и поднял из кресла. А потом целомудренно прикоснулся
губами к прохладному лбу и выпустил из объятий.
– Все? – уточнила инопланетянка.
– Все, - согласился мужчина с ней. –
По-другому нельзя.
А затем перевел взгляд на кошель,
который она продолжала прижимать к груди:
– А это что у нас такое?
– Таире надо! – она упрямо поджала
губы и крепче прижала вещицу к себе.
– Я понимаю, что надо! Но где ты это
взяла? – хотя он уже понимал, что вопрос бессмысленный и прекрасно
догадывался, откуда в его доме появилась эта дамская штукенция.
– У нее! – она обиженно засопела и
надула губы. – Я ей мстить!!!
– Мстить? – он захохотал. От души
как-то сразу отлегло и стало светло и весело. – Мстить не нужно.
Она просто глупая баба. Ферштейн? Для меня она ничего не значит, и
я ее сюда не звал.
С этими словами он притянул девушку к
себе, обнял, поцеловав в макушку. Она же доверчиво прижалась к
нему, но косметичку из рук не выпустила. Это была именно
косметичка. Так они простояли минуту или даже больше. Затем
Раевский слегка отстранился, посмотрел на свою подопечную и еще раз
поинтересовался:
– И зачем ты ее своровала? Посмотри,
сколько я всего тебе купил! – он махнул рукой в сторону горы
пакетов, который так и свалил у порога, когда зашел в дом.
– Таира будет краситься! Она красила
губы в красный цвет. Я тоже буду красная.
– Ты мне и зелененькая нравишься! –
он ласково погладил ее по щеке. – Ты же не такая как все, а
уникальная!
– У-ни-каль-ная? – он по слогам
выговорила сложное слово. – Это хорошо?
– Очень! – согласился полковник.
А затем они весь вечер меряли наряды.
Гостья восприняла это действо с огромным энтузиазмом. Девочки – они
во всей вселенной девочки. Все вещи оказалась почти впору. Только
талия джинсов была немного широковата. И уже поздно ночью, когда
инопланетянка уснула, счастливая и довольная, Раевский, чертыхаясь
и матерясь, шил на поясе две выточки, для того, чтобы пояс стал
немного уже.
Утром, уже совершенно не стесняясь,
она поменяла белье, надев белые хлопковые трусики и спортивный
лифчик, предложенный, как очень удобный продавщицей Полуяновой.
Мужчина хотел было отвернуться, а потом передумал. Зачем себя
лишать такого очаровательно зрелища, когда его практически сами и
предлагают? Он, конечно, понимал, что в течение дня яйца будут
квадратными, только постепенно уже начал привыкать к этой проблеме.
Подумаешь, дрова лишний раз поколет. Зимой проще будет.