Руки Лахджи превратились в костяные
молоты. Ноги расплылись десятком щупальцев, она намертво прилипла к
полу, и принялась гвоздить ближайших големов. Прежде, чем Дегатти
успел заорать, а Сталеклык – что-то сделать, чья-то бронзовая башка
уже раскололась. Попугай с криком взлетел и принялся кружить над
беснующейся демоницей.
Другие игроки взирали на это с живым
интересом. Тут все проигрывали, поэтому никто особо не возмущался,
а многие даже ухмылялись. Какой-то тролль даже украдкой сотворил
заклятие и разорвал игровому голему грудь, выгребая оттуда серебро
и медь.
- Вы что творите, магиозы?! –
заверещал Сталеклык, отчаянно дыша на дальнозеркало. – Мои
големы!.. Я вызываю Кустодиан!..
Его выдернуло из-под голема гибким
щупальцем. Лахджа вскинула лепрекона в воздух и гневно
зашипела:
- А я тебя помню! Ты же прекрасно
знаешь, что мой муж!.. ты специально дождь создал! Поганый Ра… как
тебя звать?!
- Любимая, успокойся, пойдем, не надо
разносить игорный дом, он чужой! – взмолился Дегатти. – Мы
только-только вылезли из долгов!..
- И ты опять пытаешься нас в них
загнать!!!
Лахджа расколола еще одного голема и
патетически всхлипнула. Вот поэтому она и хотела быть с Майно
просто любовниками. Он не создан для семейной жизни. Когда его
деньги были только его деньгами, проблем было меньше.
Но потом ее плечи опустились, руки
снова стали просто руками, и она позволила вывести себя из казино.
Настроение скакало как бешеное.
- Я пришлю вам счет! – крикнул из
окошка лепрекон и сразу трусливо спрятался обратно.
Лахджа стиснула кулаки, покрываясь
шипами, и дернулась назад. В глубинах казино кто-то вскрикнул.
Дегатти положил руку ей на плечо, стараясь выбрать наименее колючий
участок, и повел домой.
- Ты молока-то хоть купил? – спросила
Лахджа потухшим голосом.
- Да. Возможно. Возможно, нет.
Забыл…
- Про подарки для Астрид я не
спрашиваю. Сегодня Юмпла не прилетит.
- Прилетит, - отмахнулся Дегатти. – Я
много денег с собой не брал… то есть взял не все.
Он все-таки знал, что у него
проблема, поэтому большую часть денег хранил даже не в кошеле, а на
квартире, под охраной енота. Тому было строго-настрого наказано не
давать человеку больше, чем нужно на повседневные расходы, а если
он все-таки пытался забрать лишнего, енот кусался.
- Давай тебя к психозрителю отведем,
- предложила Лахджа, дружелюбно улыбаясь. – Я не хочу жить с
лудоманом. Если не остановишься, я потребую разрыва фамиллиарной
связи.