А мы тем временем почти выехали за
пределы поселка и остановились возле выкрашенного суриком дома.
Белые наличники смотрели на нас стеклами окон. За крепким забором
начал брехать пес. Судя по басовитому звучанию, пес был не из
мелких. Похоже на сенбернара. Гавкал не зло, а предупреждающе, мол,
я тут, ребята, так что не шалите...
– Вот, Лорд уже встречает, –
Зинчуков заглушил машину, вышел и потянулся. – Ох, как же всё тело
затекло. Выходи, Борис, пойдем знакомиться.
– Стоять! – громкий голос заставил
вздрогнуть. – Иначе стрелять буду!
В небольшое отверстие просунулось
дуло охотничьего ружья.
Если бы мне давали рубль каждый раз,
когда в мою сторону направляли оружие, то я запросто мог бы стать
подпольным советским миллионером. Вроде Корейко из незабвенного
«Золотого теленка».
И в то же время нельзя сказать, что
от частоты повторений наставления оружия ощущения притупляются.
Вроде как в первый раз страшно, а во все последующие уже
привыкаешь.
Хм… Хренушки!
Также стремно, как в первый раз. Но
уже появляется мысль, что и в этот раз пронесет нелегкая. Легкая
надежда на благоприятный исход вкупе со сжимающимся сфинктером.
Нет, во время боевых действий понятно
– стараешься не подставляться и стреляешь в сторону вражеской
стороны. А вот чтобы так… в мирное время…
Тут на ум приходят различные мысли,
но в первую очередь ориентированные на выживание и уменьшение
возможного ущерба. Поэтому моё тело рефлекторно скользнуло в
сторону от Зинчукова. Мягким и ровным движением перетек с одного
места на другое. Всё-таки стрелять в двоих одновременно будет
затруднительно даже для завзятого стрелка.
Зинчуков похожим движением
переместился в другую сторону. Ствол ружья дернулся было за мной, а
потом перешел на Зинчукова. Похоже, что его выбрали наиболее
опасной мишенью.
Ну да, я же всего лишь худощавый
черноволосый мальчишка восемнадцати лет. Какой с меня понт? А вот
крепкий и подтянутый майор представляется гораздо большей
угрозой.
– Я что сказал? Стоять, или влеплю
кому-нибудь заряд! – послышалось с той стороны калитки.
– Пантелеймон Борисович, добрый день!
– громко ответил Зинчуков и поднял руки. – Не нужно стрелять. Мы к
вам от Вягилева. Моя фамилия Зинчуков, а это Смирнов. Вас должны
были предупредить.
– Никто меня ни о чем не
предупреждал! Проваливайте отсюда! – ствол ружья снова
дернулся.