Это было первое. Второе, о чём тоже
стоит сказать, — ежедневные часовые встречи с отцом Нором и одним
из обладателей красной мантии. Время встречи постоянно менялось,
порой меня выдёргивали с зарядки, с тренировки, лишали обеда —
служителей Света вообще ничего не смущало. Усаживали меня за стол,
устраивались напротив и начинали по сотому разу спрашивать одно и
то же. Всех интересовал обрывок карты. То, как возбудились
церковники, когда я рассказал о том, что получил от Хозяина,
словами не передать. Столько представителей службы безопасности
Крепости в одном месте я ещё не видел. Казалось, вся академия ими
заполнилась. Чего со мной только ни делали в первые дни —
исследовали, тестировали, брали какие-то анализы… Заглядывали даже
туда, куда заглядывать совсем не следует. Причём предупредили сразу
— любое неповиновение приведёт к тому, что меня прибьют и извлекут
обрывок карты уже из трупа. Остановило церковников от такого шага,
видимо, только опасение, что с тёмного ничего получить не удастся.
Мне трижды пришлось рисовать обрывок карты, что расположилась в
виде отдельной пиктограммы на строке состояний, каждый раз
объясняя, что заполнить недостающие куски сейчас не получится.
Потому что у меня всего один из пяти фрагментов. О том, что где-то
внутри меня находится один из двенадцати осколков камня
«Усилитель», ставить в известность представителей Крепости
я не стал. Это мой билет на свободу и отдавать его кому-либо я не
намерен. По части географии, как и геральдики, у меня имелся
определённый пробел в образовании, так что я не знал, к какой части
нашего мира имеют отношения мои рисунки. Хотя по реакции
церковников становилось понятно — они прекрасно понимали, о каком
районе идёт речь. Но ставить меня в известность, естественно, никто
не собирался. Не дорос.
Пришлось совершать привычный маршрут.
Вначале я тащил Карину к себе в дом, где мне приходилось падать на
кровать, демонстрировать контролёрам целый флакон на
восстановление, выпивать его, вставать и нести напарницу уже до её
кровати. Право находиться в общежитии академии было даровано мне
лично Зурган Шором. В комнате Карины приходилось ещё раз
демонстрировать целостность флакона, вливать его содержимое в Фарди
и наслаждаться несколькими минутами спокойствиями. Это были те
самые редкие мгновения, когда надзиратель оставлял меня без
контроля. Оба церковника покидали комнату девушки, плотно прикрыв
за собой дверь.