- Сестра, все немного не
так.
- Не так? А как тогда по твоему? - спокойно
отозвалась она.
Петра покосилась на меня:
- Сестра, я бы хотела поговорить наедине.
Моя младшая сестра - мала еще об этом думать.
- Хорошо идем в отдельную келью, а девочка
пусть здесь посидит. - И они тоже удалились.
Посидит. Мне нравилось выражение: тут посидит. Вопрос
где именно. В небольшой кельи у окна стоял узенький, маленький, но
высокий столик и на этом ее меблировка заканчивалась. Сидеть на
каменном полу у меня желания не имелось. Помявшись с ноги на ногу я
решила найти где-нибудь поблизости удобное местечко для ожидания и
вышла из такого не гостеприимного помещения.
Длинный и широкий коридор с множеством открытых дверей.
Все кельи как сестры близнецы походили одна на другую. В коридоре с
высоким сводчатым потолком и несколькими картинами, где
изображались исключительно служительницы за работой, кроме гулко
ходящего эха не было ничего. Я решила выйти обратно на улицу перед
храмом. Там хотя бы привратница стояла. Наверное, можно было с ней
пообщаться.
Ну, что сказать, пообщалась. Узнала что матушку увели к
храмовой целительнице. У Петры важный разговор тет-а-тет. А
посидеть негде от слова совсем. Не принято в храме Пресветлой
сидеть. Совсем. Днем все служительницы в делах и заботах - некогда
рассиживаться, а ночью спят, как все в кроватях. Так то вот. При
каждом храме свое натуральное хозяйство, да страждущие наставления
и слова доброго в храм часто заглядывают. Еще приходят те, кому
весточку домой передать надо. Храмы Пресветлой везде есть. И сестры
часто ходят друг к другу по делам и просто увидеться. Так от одной
сестре к другой и весть до родни передадут.
И напоследок меня осенили. За чем привели, так сказать,
то и получила. Небольшой пучок тонких гибких прутиков, крепко
перевязанных белыми нитями, обмакнули в простую деревянную чашу,
потом обильно на меня побрызгали. Вода, как ей и положено, была
холодной и мокрой, но пахла хорошо. Чем-то цветочным. Запаха я не
узнала, так и большим специалистам по ароматам не была. От матушки
и Петры пахло также, из чего я сделала вывод, что и они не
осиненными не остались.
По дороге домой к нам прицепился какой-то неуемный
шмель. Пришлось отмахиваться от него сорванной в чьем-то
палисаднике полынью. Причем делать это пришлось именно мне,
поскольку матушка с сестрой с перепугу отчего-то закрыли лицо
руками и только громко пищали. Видимо, здесь так принято спасаться
от приставучих насекомых. Вот еще бы это и помогало.