В Столичном Доме Стражи, служившем по совместительству и
казармой, его встретили вежливым недоумением. Молодые эльфы с ним
не были знакомы раньше или видели лишь мельком, а их командирам
было просто неловко брать под начало вояку-армейца, не знавшего
работы стражи. И Эль-Саморен, протягивая бумаги со своим
назначением командиру, выглядящему ровесником «новобранцу», вместо
приветствия спросил с кривой усмешкой:
— Пойдём напьёмся?
— Молодняк не поймёт.
— Поймёт, со временем. Это им нужно подняться
и выслужиться, а я просто в опале.
Через три дня он уже в броне и в шлеме
с личиной стоял на-караул по левую сторону от двери
в один из дворцов столицы. И никто
из проходящих мимо не видел его ухмылки. Они, как
и сам Эль-Саморен раньше, обращали на неподвижных эльфов
внимания не больше, чем на драпировку и вазы.
Властители, представители домов, просители обеих рас
не приглушали голоса, проходя мимо, но не слышать
их было невозможно, как нельзя было не чувствовать
ледяное презрение напарника.
Караулы сменялись караулами, менялись дворцы и напарники. У
воина было достаточно времени, чтобы смирить свою ярость и заново
прочувствовать всю горечь случившегося. И пустоту вокруг: рядом
больше не было верных товарищей, новые сослуживцы так и не стали
друзьями, и где-то в сердце сидела и вытягивала силы чёрная
пустота. А ещё с каждым днём всё бодрее шевелились волосы на
затылке под сверкающим шлемом от услышанных обрывков
разговоров.
Лёд отчуждения медленно крошился, давал трещины. Эль-Саморен не
просил у командиров поблажек, не возражал их выбору напарника, не
просился в королевский дворец или дворцы советников. И, как и все,
держал язык за зубами. Вот и в этот раз, когда уже заполночь их
сменили и вместе с остальными вернули в казармы, он лениво тащил с
себя броню, прикидывая, не пора ли её по новой промаслить, чтоб от
пота не проржавела, когда вместо настороженного молчания услышал
давно сдерживаемый смех.
— Вы только представьте, какие проблемы взял себе дом
Ма. Они же приняли недавно альси в жены наследнику. Так
эта альси, оказывается, любит поколыхать шторы.
— Вы лучше поосторожнее будьте. Дом Ма подобное
не прощает.
— От нас они этого не узнают. Будто
мы не знаем о нравах верхушек. Правда,
Эль-Саморен?!
— Нет у них нравов. А что вместо,
я не знаю, — как со стороны Эль-Саморен услышал
своё стариковское ворчание. — Ещё бы магов предсказать
решили.