– Мама, – как хвостик, он ходил за матерью, – пойдём, посмотрим, какой домик чудный я сделал.
Но мать отвечала, что ей некогда, что его младший брат сильно болен, и она должна оставаться с ним. Нудный Гердаш не отставал:
– Ну, пожалуйста, – хныкал он.
Шестой день болезни был особенно тяжёлым, Бажида начал задыхаться, не переставая, кашлял, а глупыш Гердаш ползал на коленях за матерью и умолял поиграть с ним в песочнице. Ревера не выдержала и закричала:
– Что же ты пристал? – она быстро побежала к тому месту, где возвышался небольшой кривоватый домик, но в конструкции чувствовалось усердие и аккуратность, присущие его строителю, – мне надоело, вот, – она раздавила ногой этот хрупкий домишко, – наконец-то ты отстанешь, Гердаш.
Рыжие глазки постепенно набухали слезами. За углом плакал ещё один человечек. От самого родного и близкого создания Гердаш никак не ожидал такого.
– Что ты делаешь, – бросился он собирать превратившиеся в россыпь песка башенки, – там же человечки жили, они все, все поумирали там, их засыпало, хоть бы тебя так же засыпало. Да, – его плач перекатился в истерику.
Потом вызвали какого-то знахаря, и вскоре Бажида пошёл на поправку. Но отношения Гердаша с матерью не изменились. Ревера долго извинялась перед сыном, но он не был способен на прощение. Через две недели его мать погибла, и лишь тогда он понял, что лишился единственного человека на земле, который его любил.
Он уже не лепил из песка. Он рос, как отшельник. Эти вспышки ярости у него изредка случались, поэтому братья не часто касались его. Парнем он не пользовался спросом у девушек, так как его рыжие глаза отпугивали их. Он был очень своенравен и эгоистичен, а его ни во что не ставили. Как же он возненавидел этих букашек-людей, которые окружали его. Хотя этот рыжеглазый мальчонка также ни во что не ставил людей, которые не были интересны ему, выходит, он и сам не лучше своего окружения. Однажды Гердаш украл деньги у отца и купил себе дорогие одежды, ходил в них, показывая тем самым потрёпанным братьям-работягам, что он выше их. А те только посмеивались. Помните о старике в лесу, с которым тёмной ночью беседовал Дувмат; помните о той Пелене Суле, которой одноимённый старик одарил Думата и которая разлетелась по всему миру, вселяясь малюсенькой частицей в человека и пробуждая в нём гордыню? Словно семя в плодородной почве эта частица могла прорасти, а в каменистой иссохнуть. Сын своего отца, Гердаш позволил семени гордыни прорасти.