— Евлампий? — подтянулась на руках, ухватившись за спинку
дивана, и взглянула на мирно спящего в клетке гуся. — Хозяйка твоя
с ума потихоньку сходит, но ты не волнуйся, я все равно не люблю
суп из гусят. Вот будь ты курицей, или петушком, это другое дело, а
тебе переживать не о чем. Полторы тысячи! Да ты мне обошелся в
стоимость пяти кастрюль бульона, знаешь ли.
Ну вот, я начинаю разговаривать сама с собой. Точно
чокнулась!
Повздыхав по судьбе своей горестной, в которой меня даже в дурку
некому доставить, вновь легла и попыталась заснуть. Но странное
дело - спать не хотелось, наоборот, создавалось ощущение, что я уже
отдохнула.
Вот если сейчас выйду в гостиную и увижу за окнами день,
наверное, прям тут же решусь на предложение Пирса пожить у них с
отцом. Даже если этот самый отец будет против. В доме, где огонь
разводится сам по себе ни на минуту не останусь.
Стоя посреди гостиной, похожей на теплицу, с прижатой к груди
клеткой Евлампия в руках я смотрела на яркое солнце за окном.
— Так, гусеныш, давай рассуждать здраво, — я старалась говорить
спокойным тоном, не отрывая взгляда от оранжевого диска который
находился даже не над горизонтом, а уже высоко в небе. — Чисто
теоретически, если я заснула на закате, а проснулась… в обед,
видимо, не знаю сколько сейчас времени, то каким образом те пять
крошечных полешек не сгорели за целую ночь?
Евлампий, ожидаемо, промолчал. Я принялась самостоятельно
строить догадки дальше.
— Вообще-то Пирс говорил, что в Молоте распространена магия и
все такое, а в этом доме жили какие-то богачи, как я думаю, то
могут те дрова быть заговоренными? Я думаю, что могут. Да? Да.
Гусеныш заворочался. Он нервничал из-за душевного состояния
хозяйки, но помочь больной, конечно же не мог.
— А шепот? Я ведь слышала чьи-то голоса. Но знаешь, ни единого
слова не разобрала из-за шума в ушах. Мне могло показаться? Могло.
Я долго не спала, не ела, а тут еще переезд внезапный в другой мир,
вот и видится и слышится всякое разное.
В общем, как могла уговаривала себя от немедленного позора,
который испытаю падая на колени перед отцом Пирса. Я буду умолять
пустить меня в дом, потому что ночевать на улице еще более страшно,
чем в заброшенном доме.
— Но знаешь что, дорогой мой Евлампий, я наверное не буду
страшиться этого жилья. Почему? Потому что если бы здесь были
привидения в самом деле, то до утра я бы не дожила. Если они
все-таки есть и настроены недружелюбно, то почему я еще цела? У
меня только два ответа - либо духов тут нет, либо они
добренькие.