– Да что ж такое-то! Да что ж такое-то делается-то, а? Маша! Вставай немедленно! Я обнаружил в своей обуви собачьи экскременты! Это просто беспредел! Вставай немедленно и освободи мои ботинки от этой гадости, – с этими словами интеллигентный мужчина побежал в ванную менять носки.
Сикерз, услышав крики Генриха страшно обрадовался, малыш понял, что план удался. Он тут же выпрыгнул из корзинки и спрятался под диваном, чтобы избежать заслуженного наказания.
Но Генрих очень торопился, и расправы не последовало, лишь уходя, мужчина грозным голосом пообещал спустить с мерзкого гаденыша шкуру.
– Все, можешь выходить, – сказала Маша, когда дверь за Кружкиным захлопнулась. Бруничек несмело вылез из-под дивана, он прекрасно понимал, что виноват и стал медленно, на брюхе подползать к хозяйке. Он смотрел так жалобно ей в глаза, что у женщины просто рука не поднялась наказать маленького пакостника.
– Бруничек, ну как тебе не стыдно? – вопрошала она.
– Мама, я больше не буду, так случайно получилось, – щенок смотрел ей в глаза преданными и ласковыми глазками-виноградинками, на его мордочке было написано такое раскаяние, что просто нельзя было его не простить.
И рука Маши ласково погладила Сикерза по рыжей, длинноухой голове.
Бруничек тут же развеселился и после завтрака был готов к новым приключениям. Для начала он опрокинул Мишкину тарелку с сухим кормом, округлые гранулы раскатились по всему полу, и теперь Сикерз собирал их по одной, не потому что хотелось есть, а просто так, для развлечения. Ему было интересно брать корм с пола. А чистоплотный чау-чау не стал есть, и гордо ушел в другую комнату.
А Сикерс не унимался. Он схватил свою большую плюшевую собаку, служившую ему и игрушкой и лежанкой, и принес на кухню. Малыш решил напоить ее водой и окунул плюшевую голову прямо в миску. Игрушка тут же намокла, и Маше пришлось ее отобрать, чтобы подсушить на батарее.
Бруничек заскучал, попробовал, было, покатать мячик, но и это занятие вскоре надоело, тогда он пошел в комнату бабушки. Матрена Ивановна увлеченно смотрела телевизор, а дверь была плотно закрыта.
– Бабушка! Пусти меня, я хочу к тебе! Сиик, сиик, сииуууу! – кричал Сикерз, но телевизор работал громко, и Матрена его не слышала.
– Что же делать? Мама занята – обед готовит. Мишка, как всегда, дрыхнет. Поиграть не с кем! – думал малыш и продолжал орать все громче – Сиииу, сиииииууууу!