Край. На фоне неба - страница 4

Шрифт
Интервал


«Дотянуться до форточки и открыть…»

Евгению Примакову, с любовью

Дотянуться до форточки и открыть.
Стать опять свободным, увидеть воду,
что совсем растаяла за выходные. Плыть
через залив на остров… или куда угодно —
куда соглашается лодка, пока светло,
ибо в ночное время – ни дна, ни неба —
не различимо мёртвое полотно —
куда б ни глядел ты и, где бы ты не был…
целую жизнь до этого – целый век,
как говорят, когда наступает старость,
так как только тогда и радуется человек,
что ему немного уже горевать осталось…
Дотянуться до вечности, тронуть её рукой…
или – только облако – потрогать – лишиться пальцев —
прикосновением и… обрести покой,
поскольку больше не нужно быть постояльцем —
в этой местности… и спрашивать каждый раз —
Где здесь выход – страждущему – на волю,
кто завершает начатый мной рассказ?..
Не тот ли, кто теперь только сам с собою
и разговаривает… Форточка… не дрожит стекло.
Время – не то что замерло – ждёт погоду,
как предпоследнюю радость, которую унесло —
вместо тебя – в назначенную свободу.
февраль 28. 2017 год

«Из трёх товарищей уже ни одного…»

Из трёх товарищей уже ни одного…
Теперь не спросишь – кто из них был первым
в недлинном списке… Длинное пальто
хлестает по ногам… серпом по нервам,
воспоминаниям… Не вымоленный грех,
как фотография – на дне пальто, в подкладе —
в морщинах ткани, что живее всех —
не вытерта, не скомкана, как память —
переживанием о том, что никого,
кроме тебя, кто мог бы что-то вспомнить
и рассказать, как фото из пальто,
о времени и о себе – сегодня,
хотя бы вкратце – удовлетворить
чужое любопытство и… зевоту
соседского кота, что будет жить
и дальше здесь, где вечные заботы —
о будничном… и кроме – никого.
Кот ловит тени съехавших соседей.
Я наполняю миску для него
какой-нибудь едой… Так всю неделю.
февраль 28. 2017 год

За неделю до похорон

Стягиваю рубашку с больного тела…
кое-где присохла, раны ссыпаются на пол…
Собираю веником медленно и неумело…
жизни осталось мало, как кот наплакал.
Ты уходишь медленно, мучаясь ежедневно —
только своей беспомощностью – не болезнью…
и мечтаешь уехать куда-нибудь – непременно,
чтобы не видеть того, кто будет последним…
В понедельник кажется, что не всё окончательно плохо…
даже манная каша утром – не худший завтрак…
с соболезнованиями только – постоянно морока…
и одиночество подкатывает внезапно,
как пивная бочка на площадь от градоначальника —