«Ниже, – говоришь ты, – ниже, ниже…
Ближе сядь к холодному огню,
к уголькам седеющим, что дышат —
точно так же, как я говорю…
Медленно – так, чтобы было слышно
каждый вздох умолкшего огня…
Слышишь, не скребутся, даже, мыши,
чтобы ты услышать мог меня…
что-нибудь ответить, если сможешь,
через шёпот угольный – сказать —
что тебя по-прежнему тревожит…
или, вновь, как раньше промолчать,
согреваясь угольным эрзацем —
топливом – из прошлого уже…
Будь – опять – каким-нибудь мерзавцем
с камушком, ограненным, в душе.
Слушай – как шипят ночные угли —
слишком тихо. чтобы распознать,
что там утром – будет и… не будет.
В чьих руках ты будешь доживать».