Вот так команда! Вот «Горняк»!
Им так нужна была победа!
Степан сиял, как это небо!
Он отойти не мог никак!
Степан квартиру в Комсомольске
Купил и там пока живёт.
Ему сначала было жестко
Там жить среди других. Но вот
Привык он к городским потехам,
Счастливей всех был под луной,
Доволен всем мой Стёпа, но
Мечтает в Польшу он поехать.
Служить не будет. Всё равно
Жалеет он, что не остался
На службе; что везде мотался.
Но выбор сделал он давно…
Зимы упало одеяло
На сёла и на города.
Так солнце ласково сияло!
Да это не зима – мечта!
О, муза, муза молодая!
Спустись с Парнаса, и в тетрадь
Часть третью помоги писать,
Эмоций много выражая,
Садись со мною на кровать,
Подумаем, что будет дальше,
Но не подсунь мне всякой фальши,
Дай, муза, вкратце рассказать!
Ты, милая, дай слов стихийных,
Чтоб потрясли они весь мир,
Чтоб укротили кланы сильных
Волшебной музыкою лир.
Я знаю из чужих рассказов,
Что в Польше Стёпа побывал
С командою. В футбол играл
Он там. Фарфоровую вазу
Любимой девушке купил
Степан с лиловыми цветами,
Ведь все на свете любят дамы
Сюрпризы. Это всё – «ваниль».
Над Стёпой, над командой в Польше
Поляки издевались: всех
Обчистили. Как можно больше
Деньжат украли. И совсем
Хамить им стали: обзывают
Любыми кличками. Степан
Дал одному поляку в «жбан»…
Но это лишь усугубляет
Конфликты с ультрасом. Там был
Бой уличный. Ради потехи?
А, может, роль сыграли деньги!
Скорей патриотизм вопил!
С трудом сдержал своё кипенье
Степан. Всё, вроде, улеглось;
Неровное сердцебиенье
Едва наладилось… вновь злость:
Когда домой собрались ехать,
У них поляки медсестру
Украли, как невесту ту
На свадьбе! Было не до смеха —
Пришлось за медсестру платить
Команде выкуп. И забрали
Её назад, чтобы накала
Сильнейшего не допустить!
Не знаю, правда, иль неправда
Насчет поляков, только я
Пишу, что слышал, и не надо
За это обвинять меня!
Быть может, в Польше ультрас злее.
А что у нас они творят!
Бьют морды, всё вокруг громят!
Да! Беспредел творить умеют!
Не прекратится этот штурм.
Об этом и пишу стихи я,
Как всех футбольная стихия
Накрыла и затмила ум!
Приехал он домой и больше
Душевной тяги не имел
Когда-нибудь поехать в Польшу,
И рад был, что остался цел.
Пришла весна – пришло страданье:
Степан так сильно заболел —
И побелел весь, словно мел,
В постель сложило увяданье.