Сегодня Чердан – это практически город-призрак, окна большинства домов на его главной улице стоят с заколоченными ставнями. Парикмахерская, продуктовый рынок, местный кинотеатр – все это в последние годы закрылось. Пока еще действуют кафе и скудный рынок, но большинство людей предпочитают проехать десять миль до Джефферсона, чтобы купить продукты там, или заскочить за молоком и яйцами на одну из автозаправок, где есть магазин сети Kum&Go. В местной средней школе уже не могут собрать бейсбольную команду или музыкальную группу, потому что там мало учеников. А уж для того, чтобы собрать одну команду по американскому футболу, требуются усилия четырех местных средних школ, так что в результате команда Rams представляет Джефферсон – Скрантон – Патон – Чердан. Единственное предприятие, которое работает в Чердане без перерыва, – это элеватор, бетонный небоскреб без окон, который высится на дальнем конце городка. Он работает потому, что с людьми или без них, но кукуруза продолжает прибывать, и с каждым годом ее становится все больше и больше…
Конечно, рассказывая историю быстрого распространения кукурузы, я ее немного упростил; на самом деле кукуруза была не столь самодостаточной культурой, как я о ней говорил. Как известно, существует множество американских историй о том, что кто-то где-то достиг невиданного успеха исключительно благодаря своим собственным усилиям. Но чем больше вы анализируете подобные истории, тем чаще замечаете, что в критические моменты их героям протягивало руку помощи федеральное правительство. Формы этой помощи могли быть разными: патенты, монополия, налоговые льготы и т. п.
Я изобразил кукурузу отважной и амбициозной особой, этакой героиней-одиночкой. Но на самом деле в критические моменты кукуруза получала поддержку извне – как экономическую, так и биологическую.
Вот причина того, что даже в Айове я встречал фермеров, которые не только не уважают свою кормилицу, но и говорят с отвращением, что кукуруза – это «королева велфера» (велфер в США – это политика материальной помощи нуждающимся. – Ред.).
Великий поворотный момент в новейшей истории кукурузы и, как следствие, поворотный момент в индустриализации нашего питания можно датировать с точностью до дня. Этот поворот произошел в тот день 1947 года, когда огромный завод по производству боеприпасов в Масл-Шолсе (Muscle Shoals), штат Алабама, переключился на изготовление химических удобрений. После войны правительство США столкнулось с огромным избытком нитрата аммония, основного ингредиента взрывчатых веществ. Но тот же нитрат аммония (аммиачная селитра) оказался отличным источником азота для растений. Поначалу избытки этого химического вещества использовали для опрыскивания лесов с целью помочь развитию американской лесозаготовительной отрасли. Но потом агрономы в Министерстве сельского хозяйства США нашли аммиачной селитре лучшее применение и стали распространять ее по сельскохозяйственным районам в качестве удобрения. Развертывание производства химических удобрений (а наряду с ними и пестицидов, которые делались из ядовитых газов, разработанных когда-то для боевого применения) стало результатом усилий правительства по переводу военной машины на мирные рельсы. Как говорит в своих выступлениях индийская активистка фермерского движения Вандана Шива, «мы до сих пор доедаем объедки со стола Второй мировой войны».