Нежно дотронувшись подушечкой указательного пальца до его плотно сомкнутых губ, прикрыла глаза. Яркие лучи полуденного солнца обжигали кожу, но та связь, которая сейчас образовалась между нами, была премного выше этого жара. Она распаляла изнутри. Заставляла тонуть в раскалённой лаве, которая вместо крови переливалась по венам.
Пожалуй, именно в этот момент я была одной из самых счастливых женщин на этой планете. С шумом выдохнув затаившийся воздух из своих лёгких, открыла глаза и, широко улыбнувшись, ловко выскользнула из мужских объятий.
– Так вы считаете, – копируя голос губернатора, игриво начала я, – сочетания ароматов может привести к лёгкому головокружению?
– Вполне, – улыбнувшись, тихо произнёс Джастин, подойдя ко мне со спины.
– Да? – притворно испугалась я. – А что вы скажете по поводу аромата вон тех голубых цветов? – продолжила, оглянувшись на мужчину. – Как там они называются?..
– Гортензии.
– Ну да, – кивнула, вновь обращая свой взгляд к прежним цветам. – Как думаете, аромат гортензий может пагубно повлиять на здоровье? Ведь вы знаете, я очень… – почувствовав, что больше не в силах сдерживаться, я громко рассмеялась. Но тут же ощутив, как Джастин нежно привлёк мою спину к своей груди, положив ладони на плечи, всё же взяла в себя в руки и повернула к нему своё лицо. – Скажи, а как ты хочешь, чтобы я тебя называла?
Ласково дотронувшись до моего подбородка, он ответил:
– Мне больше по душе, если бы ты меня назвала «милым», «дорогим», «любимым»…
От последнего слова меня бросило в лёгкую дрожь, отчего тут же пришлось потупить взгляд.
Мне до боли хотелось бы назвать Джастина своим «любимым», но закоренелое чувство детдомовской отчуждённости крепко-накрепко засело в недрах головы. Кто я такая, чтобы называть его так?
Так и не высказав своего отношения к данному вопросу вслух, я тяжко вздохнула. Слишком широкая между нами расстилалась пропасть. Слишком на многие вещи мы смотрели по-разному.
– Я подумаю, – наконец-то отозвалась после молчания, отклонив свою голову на его широкую грудь.
***
ДЖАСТИН
Немного расстроившись таким ответом, я всё же не стал её принуждать. Медленно опустив свои руки с хрупких девичьих плеч, сомкнул их на тонкой талии и расслабленно прикрыл глаза. Слушая мелодичное пение соловья, я хотел забыть обо всём на свете. Хотел погрузиться в ауру того блаженства, что дарило тепло Стейси. Словно вся жизнь до неё не имела значения и что будет со мной дальше, если вдруг её свет покинет меня, я даже представить себе не мог.