Не отрывая глаз от бритвы, одним глотком допиваю остывший чай и, морщась потираю лоб. Голова раскалывается от боли. Как всегда после таких снов. Своего рода плата за … Даже не знаю как назвать то, что дают мне эти сны… Наверное чувство значимости, особенности и что самое главное полноценности.
Вначале хотел было обратиться к врачу. Ну, не может, по крайней мере, не должен нормальный человек видеть такие сны. Они слишком реалистичны и взаимосвязаны, чтобы быть всего лишь сновидениями. Уже взявшись за ручку двери с надписью «Психиатр» я передумал и чуть ли не бегом, насколько это ко мне применимо, устремился домой. Тогда я испугался. Испугался того, что действительно болен и меня все таки вылечат. Потеря мира снов казалась чем-то ужасным. Легче было смириться с мыслью, что я психопат, чем потерять свою колоду карт и перестать быть Шестерой.
Эти сны я начал видеть около полугода назад. Поначалу это были всего лишь красочные сновидения, в которых я в окружении группы сотоварищей мотался по иногда совершенно невероятным местам, выполняя некие миссии. Потом сны стали чудом, которого я ждал с нетерпением юноши ожидающего прихода любимой девушки и последующих за этим сладостных событий, с нервной дрожью наркомана грезящего о заветном шприце, наполненном кайфом. Каждый раз усыпал с надеждой, что сегодня, да-да именно сегодня опять окунусь в водоворот событий, буду сражаться неизвестно ради чего или кого, выполняя поставленную задачу. Но надежда чаще всего сменялась разочарованием – я просыпался утром имея в голове лишь сумбурные обрывки каких-то малозначащих и пустых снов или просто ничего не помнил… И тогда реальный мир становился еще мрачнее и безрадостнее. Но иногда мне везло, и тогда я просыпался со счастливой улыбкой на губах, не смотря на сумасшедшую головную боль, служившей платой за сказку позволяющую существовать в реальном мире, где ты никому не нужен.
Последний сон был самым необычным из всех. Пики и до сих пор теряли людей. При мне двоих, да и сам я пришел на смену Шестерке погибшему где-то в горах под грузным телом оползня, по крайней мере, именно так мне рассказал покойный Восьмерка. Непроизвольно улыбаюсь ходу мыслей. Я думаю о персонажах своих снов порожденных, скорее всего больным воображением и неудовлетворенностью окружающим миром как о живых людях. Я тоскую за погибшими… переживаю случившееся, как будто это все взаправду. А этот вожак стаи Свирепых Волков… И почему я его не убил, впервые нарушив приказ? Его волевое лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. И он знал кто мы…