Что было хуже всего, так это
понимание, что долго держать такой темп я просто не сумею. Он
навязал мне свой рисунок боя, вынудил под него подстроиться, и уже
готовился праздновать моё поражение.
Перед глазами встал образ спящей
Софьи. Милая, беззащитная, она сейчас была в лапах его
соплеменников. И никто кроме меня не мог ей помочь.
Мысли о ней заставили меня
встряхнуться и начать делать единственное, что могло мне помочь в
этом бою. А именно, импровизировать.
Из рукава в ладонь скользнул посох
Аргуса. Я встряхнул его, приводя в боевую форму, а затем, не
пытаясь ничего выдумывать, ударил им о крышу.
Сверкнула яркая вспышка. Мне она не
нанесла никакого вреда, но вот аст попятился, безуспешно пытаясь
защититься от яркого света.
Ага, значит, посох подарил мне
несколько секунд для изменения тактики. Ну что ж, глупо будет этим
не воспользоваться!
Вокруг меня заструился покорный моей
воле Эфир. Я дал ему сконцентрироваться, а затем направил в аста
всё, что сумел накопить, вдогонку выстрелив из навершия посоха.
Совместная атака ударила по нему. Он
только успел прийти в себя после ослепляющей вспышки, когда его
ударило в грудь и жёстко поволокло к краю крыши.
Он взмахнул руками, арбалет отлетел в
сторону. Вокруг него образовался белый защитный кокон, но помочь
ему он не сумел. Удар был слишком силён, и аста сбросило с крыши
вниз.
Я не почувствовал радости или
удовлетворения. Конечно, победа над сильным противником, это всегда
приятно, но сейчас меня это совсем не волновало. Мне не нужна была
его смерть. Мне была нужна информация!
Свесившись с края крыши, я взглянул
вниз и увидел, что мои опасения были напрасны. Всё-таки аст не был
человеком, и падение с крыши не сумело его убить. Он даже умудрился
ничего не сломать. Его одежда была разорвана, на теле образовалось
несколько весьма глубоких царапин, на лице сиял прекрасный
разноцветный синяк, но в целом он был в порядке.
Даже больше.
Он снял Вуаль, и сейчас вокруг него
собралась приличная толпа. Пусть тёмная энергия и продолжала
действовать на людей, вид упавшего с крыши человека (а аст пусть
отдалённо, но всё-таки напоминал человека), оказался достаточно
сильным шоком, чтобы люди ненадолго забыли о себе и вспомнили о
помощи ближнему.
— Молодой человек, вы в порядке? Вам
нужна помощь? Вы себе ничего не сломали? — шумели вокруг заботливые
ответственные граждане.