Эх, сердобольный у нас народ! Ему без
разницы кому помогать, человеку или нелюдю. Сначала поможет, а
потом будет разбираться.
И сегодня такая жалостливость вполне
могла выйти им боком.
Аст не обращал на собравшуюся вокруг
него толпу никакого внимания. Подняв голову, он смотрел на
меня.
— Спускайся ко мне, или ты знаешь,
что произойдёт, — услышал я его тихий шёпот, принесённый
ветром.
Даже находясь на расстоянии, я
почувствовал, как воздух вокруг начинает дрожать и нагреваться. Он
делал то же самое, что и в подъезде — готовился выпустить за раз
огромную энергию и, фактически став живой бомбой, взорваться. Вот
только в этот раз мы с ним находились не в пустом подъезде. И, в
отличие от меня, у обыкновенных Местных не было ни единого шанса
пережить этот взрыв. Если он выполнит свою угрозу, то вся улица за
считанные секунды окажется залитой лужами крови.
— Отойдите от него! Он опасен! Он
может вас всех убить!
Я вложил в свой крик всю мощь моих
лёгких, пытаясь сделать так, чтобы он звучал как можно более
отчаянно. Эмоции должны были вызвать страх, и тогда был шанс, что
толпа расступится, оставив аста одного.
И действительно, мой крик
подействовал. Несколько человек, в основном молодых и наиболее
крепких физически, встряхнули головами и, недоумённо оглядевшись,
бросились прочь по своим делам, спасая свои жизни.
Остальные же остались стоять. И если
кто-то, в основном пожилые люди, на которых сильнее прочих давила
тёмная энергия, по-прежнему ворковали вокруг аста, то остальные,
попытавшись отойти, просто не смогли это сделать.
Не знаю, какие силы использовал аст,
но он держал их волю в кулаке, не позволяя уйти. Ему было нужно
создать ситуацию, при которой я не остался бы равнодушен. Ему было
нужно заставить меня делать то, что он хочет.
Весь его план был основан на том,
чтобы я спустился.
Я знал, что это было нельзя делать ни
в коем случае. Моей задачей было спасение Софьи, я мог, нет, я
должен был оставить этих людей. Возможно, это даже был бы
правильный поступок!
Перед глазами встало лицо Софьи.
Жалостливое и справедливое. Если хотя бы не попытаюсь это
предотвратить, то она меня никогда не простит...
— Подожди! Я иду!
Искать обыкновенный способ спуститься
с крыши я не стал — не хотелось тратить бесценные минуты на бег по
лестнице, да и аста терять из вида было опасно. Поэтому с крыши я
спустился тем же акробатическим способом, что на неё и поднялся.
Правда, на сниженных скоростях и без особого пижонства.