Я посмотрел вниз и увидел, как по ним
течёт кровь.
Странно, откуда она взялась?...
А дальше ноги окончательно перестали
меня держать, и я повалился на Землю. Сознание меня покинуло.
Вокруг была полная и беспросветная темнота.
Пробуждение было мучительно знакомым.
Такое чувство, что однажды это со мной уже случалось...
— Он ведь точно жив? — раздался голос
Архипа.
— Ну разумеется! — уверенно ответил
голос Элеоноры Юрьевны. — Кинжал прошёл по касательной и не задел
жизненно важных органов. Если бы не яд и сильное волнение, с ним бы
и вовсе ничего не случилось...
— Я вам скажу больше! — поставил
точку властный голос Владлена Николаевича. — Он уже очнулся и
прекрасно нас слышит. Ведь так, Матвей?
Я открыл глаза и сел.
Как и ожидалось, я снова был в
операционной Совета Аргусов. Также как и в прошлый раз, огромное
пространство сияло стерильной чистотой, а надо мной склонилась всё
та же компания — Верховный Аргус, Архип и Элеонора Юрьевна,
Аргус-Целитель.
Первым, конечно же, отреагировал
сердобольный Мертвец.
— Ох ты ж, живой! Снова! — облегчённо
выдохнул он и заточил меня в свои медвежьи объятия. — Ведь чуть
тебя не потеряли! Ещё бы немного, если бы Николаич не
подсуетился...
Я мягко отстранился. Его чувства мне
были понятны, и я тоже был рад его видеть, но мне сейчас были нужны
не обнимашки, а ответы.
— Что со мной произошло? — спросил я,
чувствуя, с каким огромным трудом из пересохшего горла вылетают
слова.
Поняв мою проблему, Верховный
протянул мне предусмотрительно подготовленный графин с водой.
Благодарно кивнув, я жадно припал к
горлышку, а он тем временем приступил к рассказу.
— Коротков мне рассказал обо всём,
что произошло. От лица всех Аргусов я выражаю тебе искренние
соболезнования в связи с гибелью Софьи. Как я понял, вы были весьма
близки... — начал он, и остальные кивнули, присоединяясь. В глазах
Архипа и вовсе стояли слёзы — в отличие от остальных, он знал её
лично, и всего за пару дней уже успел привязаться. — Ну а сознание
ты потерял не просто так. Ещё когда у тебя был меч Одина, Хиддик
умудрился тебя полоснуть. Сама рана оказалась несущественной, но
его кинжал был отравленным. Яд медленно распространялся, и когда
твой организм был измотан, ударил в полную силу.
— Насколько это было опасно?
— Смертельно опасно! — не выдержав,
вступила в разговор Элеонора Юрьевна. — Организм у тебя, конечно,
крепкий, Аргусовский. Но и яд был хитрый. Если бы Коротков сразу
нашему Верховному не позвонил, а тот, плюнув на всё, не бросился
тебя спасать, мы бы с тобой сейчас не разговаривали...