Теперь всё стало понятно. Значит,
этот проклятый аст всё-таки сумел меня задеть, причём задеть подло!
Но убить меня всё равно не смог...
Но гораздо больше своей собственной
жизни меня тревожил другой вопрос.
— Что с Софьей? Она и вправду мертва?
Может, можно что-то сделать, как-то ей помочь...
Все трое переглянулись. Ответила мне
снова Элеонора Юрьевна.
— Как только мы получили данные о
том, что Софья ранена, я отправила Корпусу запрос на
транспортировку тела. Такой сильный Искатель с огромным потенциалом
— мы не могли себе позволить её потерять! Моя операционная — лучшая
в Москве и, возможно, одна из лучших в мире. Если ей где-то и могли
помочь, то только здесь! Но увы... Коллеги из Корпуса сообщили, что
уже поздно. Они переслали её показатели, снятые самыми продвинутыми
приборами из всех доступных нам миров. Я была вынуждена
согласиться. Она и в самом деле мертва...
Значит, это был конец.
Сам не знаю почему, но я питал
какую-то глупую надежду, что стоит мне прийти в себя, как Верховный
и Элеонора Юрьевна, перебивая друг друга, расскажут мне радостную
новость. Врачи Корпуса ошиблись, Софья жива и с ней обязательно всё
будет хорошо!
Но реальность редко дарит нам такие
подарки...
Я закрыл глаза, изо всех сил пытаясь
сдержать подступающие слёзы.
Наверное, это было глупо. Мы были
знакомы всего ничего. Да если подумать, я её даже толком не знал!
Пара фактов, несколько шуток и совместных приключений, ночь, полная
любви и страсти...
По большому счёту, это было всё!
Больше в нашей с ней истории ничего произойти просто не успело. У
неё просто не было времени стать по-настоящему важным человеком в
моей жизни!
Но, вопреки всем этим логичным
доводам, чувствовал я себя совсем по-другому. Ощущения были такие,
как будто у меня вырвали кусок собственного сердца или души. Ну или
что там у Аргусов...
Поняв мои ощущения, Верховный сделал
единственно верное предложение, которое я мог в этот момент
принять.
— Ну-ка пойдём пройдёмся! Выпьем и
поговорим! А то здесь концентрация грусти такая, что и я сейчас
разревусь!
Он был прав. Последнее, чего я хотел,
— это сочувствующих взглядов и витающих в воздухе сожалений.
Уверен, что полная жизни Софья не хотела бы, чтобы я чувствовал
себя так!
Я кивнул и принялся натягивать
побросанную рядом одежду.
— Я, это, поговорить мне с Матвеем
надо! Вот! Минутку и с глазу на глаз, — пробурчал Архип. Он
очевидно стеснялся присутствия Верховного и поэтому говорил тише,
чем обычно. В руках он мял какой-то конверт.