— Тоже в двенадцать комнат?
— Ну нет, двенадцать — жирно будет. Он немец, а немец копейки
лишней не истратит. Приедет с женой, детей нет. Хватит и четырех
комнат. Там угловая квартирка есть, на четыре комнаты, ему и
оставь.
— Оставлю, оставлю.
— А насчет двенадцати комнат...
— Да?
— Есть человек, который ищет как раз такую квартиру.
— Кто ж это?
— Пушкин Александр Сергеевич.
— Пушкин? Да он только месяц назад снял квартиру.
— Уже и расторг контракт.
— Да ты откуда знаешь?
— Мустафа сказал.
— А Мустафа откуда знает?
— У слуг свой телеграф. Сплетничают слуги. Соберутся в трактире
на Литейном, старшие слуги, и сплетничают. А Мустафа умеет слушать.
Пушкин побил дворника. В доме, что снимает. Дворник пожаловался
управляющему. Управляющий сделал Пушкину замечание. Пушкин вспылил,
обозвал управляющего мерзавцем и сказал, что ноги его в том доме
больше не будет. Теперь ищет квартиру. Хозяева большей частью по
поместьям да дачам, а ты — здесь. Вот и предложи. Место у тебя
хорошее, квартира хорошая, глядишь, и сговоритесь.
— А... А удобно будет?
— Чего ж неудобного, Денис! Можешь и в долг сдать. И не
волнуйся, за Пушкиным деньги не пропадут, это я наверное
говорю.
— Да я не волнуюсь, — хотя, конечно, Давыдов немного волновался.
Но и радовался тоже. Первый этаж — будет сдан, второй этаж — будет
полностью сдан, и в третьем квартира обещана. Как он быстро и ловко
справляется с канительным делом!
— А Гоголь отбыл в Германию вчера, — вдруг сказал Давыдов. — Сел
на пироскаф и был таков.
— Пироскафам принадлежит будущее. Появятся и океанские корабли с
паровой машиной, и тогда из Европы в Бразилию можно будет добраться
в какую-нибудь неделю.
— Говорят, ты у него пьесу купил? У Гоголя?
— Правду говорят.
— И двадцать тысяч за неё дал?
— Это врут. Двадцать не дал. Дал две сразу, и четыре потом.
— А зачем тебе?
— В Бразилии есть журнал, «Новая эпоха». У меня в нём пай. Был
пай. Опубликуют перевод «Ревизора», поставят пьесу на сцене. Думаю,
смогут на этом заработать.
— Был пай? А теперь?
— Я, уезжая, передал пай младшей дочери. Она этим делом
увлеклась, пусть и дальше поработает. Кстати, она и переводить
будет. А что?
— Нет, ничего... Тут князь Одоевский — между нами, конечно, —
хочет журнал издавать. И я в нём двумя тысячами поучаствую,
пайщиком. И писать буду.