— Куда?
Черт!
Действительно, сегодня сольное выступление Алекса Сола, в простонародье, Сашки
Солнцева, моего приятеля. Алиса фанатеет по певцу, вот только мне его концерты
как кость в горле. Хотя сегодня юбилейный, я обещал непременно быть и забыл.
А все девица из полиции виновата!
— Ладно, не ной.
Сейчас приеду за тобой. Во сколько концерт?
— В семь вечера.
Котик, ты билеты не забыл?
Смотрю на часы: не
день, а сплошное невезение. Новая встреча с Седых напрочь отключила мозги. Я и
ехал за билетами, которые забыл в офисе, но свернул не в ту сторону.
— Короче, сделаем
так! Хотя… дай мне секретаршу, — слушаю шуршание в ухе, шепот.
— Да, Макар
Павлович.
— Марина
Евгеньевна, зайдите в мой кабинет, откройте ящик стола, возьмите билеты в
Север-холл и отдайте их Алисе.
— Все поняла.
— Отлично,
трубочку передайте модели, — опять слушаю шуршание, шепот. — Алиса, жди меня у
входа с билетами в руках.
— Поняла, поняла!
Что ты со мной как с идиоткой разговариваешь?
Отключаюсь,
разворачиваюсь и еду в обратную сторону. Проезжая через перекресток, где
столкнулся с Седых, не знаю, зачем, но всматриваюсь в толпу. Девушки нигде не
видно. Все ясно, спустилась в метро. Какое-то сожаление появляется в груди,
словно тоска по утрате.
Забираю модельку и
направляюсь в Север-холл. Путь неблизкий, боюсь, на концерт опоздаем. Не видать
мне тогда спокойной жизни, как своих ушей, с двух сторон набросятся и
загрызут. С тех пор как Сашка стал
Алексом Солом, он превратился в обидчивого придурка.
У входа в зал нам
суют в руки световые палки и плакаты, мы наконец находим свои места и садимся.
Алиса замирает от
восторга. Еще бы! Алекс на сцене выглядит как греческий бог. Весь закован в
блестки и кожу, дыбом торчащие волосы блестят от смазки. Он терзает бедную
гитару, воет в микрофон загробным голосом, притопывает и кривляется. А за ним
так же кривляется его подтанцовка.
Тоска, да и
только.
От скуки
разглядываю толпу фанатов. Надо же, и у такого никудышного певца, как Сашка,
есть свои поклонники. Девчонки хлопают, визжат, вскакивают с места, трясут
плакатами и блестящими палками.
Алиса сидит,
раскачивается в такт музыки. Заглядываю в ее лицо: глаза восторженно сияют,
пухлые губки делают букву «о», дышит она часто и поверхностно.
Несколько песен
терпеливо слушаю, но терпение лопается, и я дергаю подружку за руку.