Из меня как будто весь воздух выбили, но мама не унималась:
– Вот когда будет тебе двадцать один год, тогда и поговорим! Не
устраивает такой вариант – можешь выметаться из моего дома! Да хоть
в подворотне рожай! Мне до этого дела нет! Но мою семью ты позорить
не будешь нагулянным ребенком.
Больше я не сдерживала слез. Они спокойно катились по щекам,
оставляя мокрые дорожки на лице. Неужели все это говорит моя родная
мать?
– Элеонора! – я вздрогнула от звука собственного имени, как от
удара хлыста, подняла глаза на маму, стоявшую в дверях, – Выбирай:
либо ты едешь сейчас со мной в клинику, либо убираешься вон! Где ты
будешь жить этот год, меня не волнует. Машина ждет!
Больше не слушая меня, мама вышла из комнаты. Я смотрела на
закрытую дверь и просто тонула в бездне отчаяния. Моя мать, Инесса
Вениаминовна Истомина, всегда была властной женщиной. Как она сама
утверждала – аристократкой чистых кровей. Больше всего на свете ее
заботило мнение общества о себе. Я всегда удивлялась, как она сама
вообще решилась на ребенка. Образ жизни, который она привыкла
вести, никак не сочетался с воспитанием чада. Хотя, она мной особо
и не занималась. Мы много времени проводили с отцом, он читал мне
книги, всячески баловал. Мать только поджимала губы и утверждала,
что он слишком меня распустил. Ведь с ней мы никогда не были так
близки, как с ним. А потом... потом папа умер...
Резкий гудок машины за окном выдернул из воспоминаний. Подошла к
подоконнику, выглянула. Черный «Мерседес» С класса стоял у самого
подъезда. Водитель мамы, Валерий, курил у машины. Увидев меня в
окне, улыбнулся и помахал рукой. Из дверей подъезда выпорхнула
Инесса, вскинула голову, проследив за взглядом водителя. Скривила
недовольно губы, встретившись со мной взглядом, и села в салон
автомобиля, что-то проворчав Валерию.
Я поспешно отпрянула от окна. Сердце трепыхалось в груди
пойманной птицей. Паника накатывала волнами, мешала думать,
заставляла душу выворачиваться наизнанку от парализующего страха.
Не за себя... внутри меня уже развивалось и билось маленькое
сердечко. Как я могу сейчас сесть в эту страшную черную машину,
поехать туда, где сделают так, что моего ребенка больше не будет
существовать?
Но, тем не менее, мать была права. Отец действительно оставил
странное завещание, где я могла распоряжаться его имуществом только
после двадцати одного года. Инесса на самом деле могла выгнать меня
из дома. Денег своих у меня нет, идти тоже некуда. Что же
делать?