Вся извиваюсь, сжимаюсь и выстреливаю, но глаза эти меня держат, не дают провалиться, потерять сознание, как в прошлый раз.
И, - черт, этими глазами Влад берет самую мою душу!
Он – не человек. Он самый настоящий дьявол. Но я не могу, не хочу сопротивляться.
Обхватываю его голову обеими руками, притягиваю к себе под мощные все ускоряющиеся толчки.
Сама впиваюсь в губы, кусая их, задыхаясь, выкрикивая его имя.
И наполняюсь бешеной дрожью, когда глотаю его рычащий хрип…
Теперь уже отключаясь окончательно. Выпадая из реальности. Только чувствуя его толчки и судорожно сдавливающиеся собственные стенки…
Влад.
Он заклеймил меня окончательно.
Пропитал собой.
Проник и в сердце и в душу.
Взял все, не только тело, всю меня – насквозь. Окончательно. Я вся – действительно его.
8. 8 Глава 8.
* * *
Влад
Сладкая-сладкая моя девочка…
Снова отключилась, а я повалился рядом и смотрю на нее. Век любоваться бы способен.
Провожу подушками пальцев по подрагивающим ресницам.
Глажу лицо, щеки, веки, - осторожно, чтобы не разбудить.
Вдыхаю аромат невозможный золотых волос.
Свежесть. Свежесть нетронутого снега. Она такой и остается.
Даже несмотря на то, что уже тронул. Так тронул, что вся в следах моих осталась.
Нежная.
Такая нежная, такая невинная, но под оболочкой ураган страсти, что просто сбивает с ног.
Никогда бы не подумал.
Никогда бы не рассмотрел это безумие страсти в такой невинной девочке.
Прячется в ней эта чувственность, страсть, всю душу на хрен переворачивающая.
Сердце дергается, как подумаю, что мог пройти мимо. Что другому бы кому-то досталась и вот эти все слова ему бы могла выкрикивать.
Не отпущу уже.
Сама ко мне пришла, сама согласилась.
Чувственная, такая чувственная моя девочка.
Да я бы и не отпустил.
Все равно у себя бы держал. Ждал бы.
Дерьмо бы это закончилось и тогда больше бы внимания уделил.
Знаю, любовь не купишь. Не подведешь к ней.
Но я бы, блядь, подвел.
Я бы ее каждый день с ума сводил бы, пока не сдалась, пока не согласилась бы. Не было у нее шанса не быть моей. С того самого момента, как глаза ее – небесные, голубые, невозможные, мне в душу острыми льдинками своими впились. Никаких шансов у тебя, девочка, не было.
Моя.
Сразу же в сердце у меня отбилась.