Дела мои были причудливы. На мне висело простенькое такое
проклятие, очень специфическое и очень, как бы это сказать,
народное. Когда-то давно оно разрабатывалось как охранное, но потом
что-то пошло не так. В итоге ведьмы (и колдуны), подозревавшие
супруга в измене, стали вешать такое на дверь спальни, чтобы чужой
человек, зашедший туда в их отсутствие, не ушел безнаказанным. Не
знаю, какой гений первым додумался не на входную дверь такое
ляпать, не ценности запирать, а охранять супружескую верность, но
тем не менее вышло вот так. Проклятие не покушалось на жизнь и
здоровье, просто снижало привлекательность для противоположного
пола (не портя, впрочем, внешность), как и желание с этим
противоположным полом дело иметь.
И вот сидела я, смотрела в чашку и диву давалась. Нора, ты чего?
Ты же мало того, что сама по себе женщина красивая, ты мужика и так
приворожила со всех сторон, он и так у тебя еле жив только
стараниями дочери, дома и разных мификов, вроде аралезов. А ты еще
думаешь, как бы он тут с кем-нибудь шашни крутить не начал? Ты от
кого его обороняешь, можно узнать? Он же ни на кого не посмотрит,
кроме тебя, потому что, во-первых, околдованный, во-вторых, у него
сил нет и такими темпами никогда не будет ни на какие романы, а
в-третьих, он честный и тебя любит. Ну, то есть не тебя, конечно, а
отважную исследовательницу краснокнижных видов. Или кем он там тебя
считает. Но всё равно же. Меня? Проклинать? За что?!
С другой стороны, понятно, почему я этого вообще не заметила:
Швецов на меня и так не смотрел и смотреть не мог, а других мужчин
вокруг не наблюдалось, а я сама и так никаких романов крутить не
собиралась (да и с кем бы, здесь-то?), ну и сейчас не хочу. Нет
желания и нет, а разбираться, это просто ноль желания или уже
какая-то отрицательная величина, мне как-то некогда. Да и опять же,
зачем бы мне в этом разбираться?
Отдельно интересно было, что в спальне Швецова я ни разу не
была, а проклятие - вот оно. Куда она его повесила? На дверь
кабинета? На дверь моей комнаты? На входную дверь в дом? В любом
случае выбор странный и немного слишком параноидальный.
В общем, можно дать Лене попрактиковаться, а можно даже и не
давать, в моей жизни ровно ничего эта штука не меняет.
Больше вечер никаких особенных новостей не принес. Вернулись
Швецовы вместе с кошкой, долго перечисляли, что им теперь надо
делать для ее реабилитации, кошка слушала их довольно скептически,
я подозревала, что она даст дёру вот уже завтра-послезавтра, как
только сможет твердо держаться на лапах, но свое ценное мнение
держала при себе. Брала пример с кошки. Поужинали, разбрелись, я
успела даже немножко вспомнить, что вообще-то зельями на жизнь
зарабатываю, и поставить парочку флаконов настаиваться в тумбочке.
Потом решила наконец лечь спать (и почитать книжки, доставленные
Ириной Евгеньевной, на сон грядущий), но подскочила обратно,
сообразив, что ничего не рассказала ей про кошку. Быстренько
отправила отчет и снова собралась ложиться в кровать.