В день, когда всё это началось, я очень хорошо поняла, почему в
патрулях Комитета по охране мификов (он же, для краткости, Комхран)
такая текучка кадров. И почему именно сюда Профсоюз отправляет на
отработку тех, кто жаждет в него вступить. «Если не хотите сдавать
норму магической энергии и на военный контракт не хотите, есть
альтернатива, попробуйте там». Простая гражданская служба, говорили
они. Всего несколько часов в неделю, говорили они. Почему бы и нет,
говорили они. Почему-почему... потому что в здравом уме сюда никто
не пойдет! Ну ладно, не совсем «никто». Мало кто. Потому что
смотреть на это — никаких нервов не хватит!
Итак, светило холодное апрельское солнышко, последние сугробы
дотаивали на обочине, а мы, группа молодых красивых специалистов,
претендующих на вступление в Профсоюз, стояли полукругом вокруг
нашей общей кураторши и того, что составляло предмет ее интереса.
Самая красивая, разумеется, была я, потому что я рыжая. Кроме меня,
самой красивой была кураторша, потому что она уважаемая женщина и
потому что у нее совершенно белоснежные кроссовки — это при
нынешних-то лужах, сразу видно по-настоящему могучую ведьму. А
самым некрасивым, но самым интересным среди нас был труп
мифического животного.
- А вот это бастет, - сказала наша кураторша, показав на
неопрятную кучку костей. - Была. И если я правильно помню, она была
одна из последних четырех в городе на вольном выгуле. А другие
патрули нашли еще три. А это значит, московские бастет - всё,
теперь ближайшие особи у нас в заповеднике под Воронежем. А это, в
свою очередь, значит, что противопростудные и ранозаживляющие
подорожают, потому что их теперь повезут неизвестно откуда. Ну, в
лучшем случае наши будут делать на месте, но шерсть и когти все
равно придется заказывать из Воронежа. В лучшем, повторюсь, случае,
если заповедник сможет удовлетворить нужды целой Москвы. Что вряд
ли. Он и раньше, при живых бастет в Москве, не всегда
справлялся.
А я стояла, слушала ее и думала, что да, сначала никаких нервов
тут не хватит, а потом ты превращаешься в такую железную тетку,
которая смотрит на разделанный трупик зверюшки, при жизни похожей
на кошку, и зверюшку тебе не жалко ни вот столечки! Ты думаешь
только о том, как отсутствие сырья скажется на городской жизни.
