Прислушался к своим ощущениям, ожидая
хоть какой-то реакции организма на свои вопросы. Но нет, никакого
отклика. Даже странно. То ли ничего из перечисленного у меня не
было, то ли это не слишком волновало бывшего теловладельца.
Надо будет навести справки. Нечто
подобное интернету тут определенно есть, так что хотя бы первичную
информацию я по этим вопросам получу. Особенно по разлому. Чем-то
потеря этого непонятного для меня имущества очень возмутила того,
кто раньше занимал это место. Значит это что-то важное.
Стукнула входная дверь, и Марфа,
кивнув головой в сторону дальнего стола, прошла мимо меня.
Подхватив бокал и сухарики, я направился следом.
Без церемоний схватив поставленное на
грубую столешницу пиво, барменша вмиг прикончила его, разом выпив
остатки. Это, между прочим, больше половины емкости.
– Ух, – произнесла она, вытерев рот
рукавом, – держи. Тут все твое, свои проценты я уже взяла.
И выложила передо мной две толстенные
пачки денег.
– Триста пятьдесят шесть тысяч, –
сообщила Марфа. – Считать будешь?
Глава 4. Минус три
Барменша оказалась страстной и жадной
до плотских утех любовницей. Им она отдавалась полностью, с разбега
кидаясь в океан эмоций и наслаждений.
Фонари на улице еще не зажглись, а мы
лежали уставшие и разгоряченные на моей маленькой койке, тяжело
дыша и пребывая в сладкой неге. Марфа гладила меня по телу,
обводила пальчиком синяки на боках.
Затем села на попу, взъерошив мою
прическу. Я тут же схватил ее за грудь, играя с набухшим
соском.
– Давай я тебя подстригу, – сказала
она. – Уж слишком у тебя приметная внешность.
– В смысле? – не понял я.
– Ну что ты как маленький? Я что,
телевизор не смотрю? Я тебя признала. Не сразу, правда, но
признала. Князь. Убийца Питера.
Теперь пришла моя очередь
вскочить.
– И что теперь? Доложишь обо мне? –
нервно спросил у барменши, примеряясь к ее шее. Смогу я в нынешнем
теле сломать ее так быстро, чтобы она не успела крикнуть?
– Да ничего. Я за барной стойкой с
четырнадцати лет стою. Научилась разбираться в людях. Сначала
хотела, конечно, позвонить куда следует. А потом присмотрелась к
тебе и поняла, что не мог ты совершить все то, что о тебе трещат по
телеку. Не тот у тебя характер. Врали, значит, о тебе все это
время.
– Может я искусный притворщик? И
разыгрываю из себя невинную овечку, в то время как планирую
разрушить, до кучи, и ваш городок.