Проверил снаряжение: два пистолета,
один из которых пневматический, даггер, веревка, средства связи,
фонарик. Оглянулся, глядя на серое небо, и, сплюнув через левое
плечо три раза, пошел внутрь. В этом мире волей-неволей начнешь
верить в приметы и суеверия.
Перед поездкой сюда я быстро изучил
информацию по этим штольням, и знания не принесли спокойствия.
Сокские штольни – это гигантская сеть туннелей, общая протяженность
которых достигает пятьдесят километров. Карты, естественно нет, а
шахтер, работавший тут, узнав ради кого мы сюда едем, наотрез
отказался быть проводником. Лишь коротенечко, буквально в двух
словах, рассказал общий принцип того, как здесь все устроено.
Спасибо и за это. Правда, совсем не уверен, что это поможет.
У входа лежали сваленные в
беспорядке, опрокинутые вагонетки, заржавевшие рельсы, тянулись
вглубь, в темноту, во мрак.
И этот мрак окутывал выдолбленные в
скале пещеры, капал с потолка, булькая в неглубоких лужах, пах
пылью и затхлостью. И страхом. Все вокруг источало запах страха и
лютой, нечеловеческой злобы.
Я шарил лучом фонарика по всем
поверхностям штольни, ища следы, и находил их. Мелкие капли крови
густо испещряли каменный пол, устремлялись куда-то вдаль, в черноту
проходов. Их было много и они были разные. Старые, чуть истершиеся,
уже потемневшие от времени. И свежие, даже не засохшие.
– Дерьмо, – прошептал я, беря
пистолет на изготовку.
Меня надвое раздирали весьма
противоречивые чувства. Гордость – я был прав, я нашел логово
графа. Страх – я нашел логово людоеда. Раньше полиции, раньше
возмущенного и испуганного люда. Теперь нужно завершить контракт с
родственниками графа. Завершить правильно.
Включив на фонаре минимальный режим
освещения, прижимаясь к стенкам и долго слушая тишину, медленно иду
дальше. Кровавые следы, словно хлебные крошки, вели меня вглубь
пещеры, запутывая в пространстве, приближая к искомому.
Здесь время теряло свою силу, уступая
ощущению невероятной толщи над головой, которая будто придавливала
стрелки часов, заставляя их идти медленнее. Глаза, постоянно
натыкаясь на каменные стены, потеряли свою значимость, и я все
сильнее прислушивался к безмолвному мраку, в надежде уловить хотя
бы эхо.
Но первым я почуял запах. Аромат
жареного мяса. Поняв, чем это может пахнуть, еле сдержал рвотные
порывы.