Выключив фонарик, присел, привыкая к
темноте. И через какое-то время мои глаза уловили слабый
красноватый отблеск на одной из стен. Стараясь не шуршать
разбросанной на полу щебенкой, аккуратно иду вперед, на свет.
На пляшущий, неровный свет от костра
и десятка факелов, в беспорядке воткнутых в трещины в стенах. В
других трещинах вбиты металлические крюки, на которых висят
человеческие тела разной степени целостности. Совсем рядом со
входом я вижу совершенно целого мертвого мужика, с которого по
ногам стекает кровь. Самый же дальний труп близок к тому, чтобы
называться скелетом.
Пляшущий свет от пламени, чадящие
факела, вонь от разлагающихся трупов, обезображенные, обглоданные
тела. На секунду мне показалось, что я попал в самый страшный из
своих кошмаров. И чтобы побыстрее избавиться от этих видений, нужно
всего лишь проснуться. Но, увы, это не было сном.
В центре пещеры, недалеко от костра
сидит мужчина. Он с вожделением смотрит на кусок мяса, нанизанный
на тонкую арматуру, лежащую на рогатинах над огнем. Его глаза
блестят. Его язык совершает круги по обкусанным губам. Видно, с
каким нетерпением он ждет окончания готовки. И даже мне, человеку
весьма далекому от психиатрии, понятно, что он безумен. Его крыша
давным-давно уехала в дальние края и не собиралась
возвращаться.
Вот он, граф Дмитриев Владимир
Никифорович, моя цель.
Достаю другой пистолет, делаю шаг
вперед, а камень под моей ногой трескается. Негромкий хруст
явственно выделяется среди потрескивания горящих головешек.
Находящийся в некоем трансе граф резко вскакивает, пристально
всматриваясь в мою сторону. И, конечно же, замечает меня.
Я, стараясь не терять времени,
понимая, что этот дюжий мужик меня легко догонит, если вдруг мне
захочется от него побегать, прицеливаюсь.
У меня всего один выстрел.
Владимир Никифорович уже бежит в мою
строну. Совмещаю перекрестье прицела с его головой.
Хлоп.
Попал!
Граф хватается за шею, гневно и
торопливо кричит:
– Склонись предо мною!
Над его правым плечом загорается
кроваво-красный ромб с буквами внутри, и магическая сила
придавливает меня к полу.
Ноги подгибаются, из руки
вываливается пустой пистолет, а сами они вытягиваются вдоль
туловища. Голова прижимается к подбородку.
Я стою на одном колене перед
убийцей-людоедом и ничего не могу сделать. Именно так он и убивал
своих жертв.