— Эм, — многообещающе начал
посетитель и запустил пятерню в рыжие волосы, отчего те стали еще
растрёпанней.— Я хотел бы…
Ласковая «Мистилия» не дала ему
сформулировать желание, застенчиво коснувшись руки мягкими
листьями. К чести парня, он не закричал, а всего лишь отшатнулся и
влетел боком в подставку с рассадой. Та несколько секунд
балансировала на краю и замерла, решив, к моему сожалению, не
падать, а гнить дальше.
— Я... — промямлил парень и затих
окончательно, оглядывая зал с таким видом, словно не помнил, как
здесь очутился.
— Вам нужен цветок?
— Да, — с облегчением выдохнул он и
добавил:— Но без цветка, — секунду осмысливал, что именно произнес,
потом нервно сглотнул, кадык заходил по тощей шее.
Я улыбнулась в лучших традициях
менеджеров Товарищества. И перестаралась. Светлая кожа покупателя
стремительно налилась краснотой. Так, главное, не рассмеяться.
Парень не то чтобы годился мне в сыновья, но я скорее составила бы
пару лысеющему археологу, чем нервному мальчишке, едва начавшему
бриться.
— Вам нужно лиственное растение? Не
цветущее?
— Да-да, — закивал он, а я снова
посмотрела на кактус.— Мама, — вырвалось у него, и смущение перешло
на качественно новый уровень, из красной кожа стала малиновой, —
любит такие, — он поднял руки и очертил в воздухе два круга, — с
большими листьями.
Я с сожалением отвернулась от
кактуса.
— Тогда возьмите «Сердечник
Стыдливый».— Я сняла с этажерки высокий куст с листьями в форме
сердечек, в центре почти фиолетовые, они светлели к краям.
— А это не чересчур? — с сомнением
протянул покупатель.
— Маме? В самый раз. К тому же это
растение кинетик.
— Не думаю, что… — парень нервно
обернулся к вьюнку, все еще тянущему ветви к не отвечающему
взаимностью человеку.
— Смотрите, — я коснулась ближайшего
сердечка.
Лист вздрогнул и тут же свернулся
вокруг ветки, остальные решили не отставать от товарища и стали
один за другим скручиваться у стеблей. Через несколько секунд из
горшка рос вполне компактный огрызок некогда раскидистого
кустика.
— Переносит перепад температур от
минус сорока до плюс сорока, космические перегрузки, никогда не
цветет. Размножается, — парень сглотнул, — черенками и стоит… — я
выдержала трагическую паузу, — десять вирт.
— Всего? — Не знаю, чего было больше
в этом вопросе, облегчения или удивления.