— Что с тобой? Что случилось? — Фридрих просто
не выдержал, обнимая горько плакавшую девочку.
— Я никому не нужна… — страшные слова для
семилетнего ребенка. — Совсем никому…
— Неправда! Ты мне нужна! — выкрикнул мальчик, обнимая
Ингрид так, как его самого обнимала мама. — Ты мне очень-очень
нужна! Сестреночка… — нежно произнес он.
— Тебе же попадет! — девочка, почувствовавшая
тепло от этих слов, очень не хотела делать плохо…
брату.
— Будем прятаться от родителей, — решил мальчик,
прижимая к себе уже, пожалуй, сестру. — Тогда все будет
хорошо, а иначе бить будут.
— Тебя тоже? — расширила глаза девочка, пытаясь
понять, как так — бить за тепло.
Этот разговор положил начало счастливому, просто очень
счастливому времени — у нее был братик. Тайный,
но он был, отчего жизнь казалась не такой беспросветной.
Проходили дни, недели, месяцы, когда… В тот день девочку
сильно побили в школе, а вот Фриц как будто исчез —
его нигде не было. Задыхавшаяся от слез девочка медленно
выходила из школы, когда непонятно откуда взявшаяся огромная
сосулька упала прямо перед входом в школу. Что ее спасло,
Ингрид и сама не поняла. Затем по дороге домой ее
чуть не задавила мчавшаяся на красный машина. Девочка уже
дрожала, но и дома… Пытавшаяся пробраться к себе
в комнату девочка почувствовала сильный удар по спине
и упала.
— Никчемная! Отвратительная! Гадкая! — закричал Фриц,
принявшись пинать девочку ногами.
— Фриц! За что? — не выдержала Ингрид,
но очередной сильный удар, кажется, палкой, чуть не вышиб
из нее дух. В глазах мальчика, казалось, нет ничего
человеческого, и от этого зрелища девочка потеряла
сознание, очнувшись у себя в каморке. Что такое произошло
с Фрицем, она не понимала. Совершенно не понимала,
он выглядел… как будто сошел с ума. Ингрид тихо-тихо
расплакалась, она опять была совсем одна. Совсем одна
в девять лет.
С того самого дня Ингрид начала ощущать, что все
происходящее — это не с ней, не про нее, не…
Механически выполняя назначенную работу, девочка замыкалась где-то
в глубине себя, лелея память, в которой были руки брата,
совсем непохожего на то, чем стал Фриц. Единственное тепло
в жизни ребенка.
В небольшой комнате, чем-то похожей на кабинет,
в удобных креслах сидели двое мужчин. Они были чем-то
неуловимо похожи друг на друга. Одетые в черные костюмы,
с волевыми лицами мужчины, на вид около сорока лет, тихо
переговаривались. Серые стены комнаты скрадывали их слова,
а за большим окном жил большой город, ничуть
не заботясь о происходящем здесь.