Мы подъехали к Мариинскому театру на двух крытых каретах.
Снаружи было прохладно, дул неприятный ветер, принося с собой запах
сырости. Мы, как и остальной народ, поспешили скрыться в театре,
где у нас в гардеробе охотно перехватили верхнюю одежду, обнажив
блеск камней и золота. Мы выглядели шикарно. Я, Мишка и Попов в
черных парадных фраках, в начищенных до зеркального блеска
штиблетах, наши супруги в эффектных платьях и в драгоценностях,
обвешанных с головы до ног. Маринка счастливо сияла, демонстрируя
случайным зрителям гигантские изумруды в серьгах и элегантное
колье, что аккуратно ложилось в ложбинку неглубокого декольте. Эх,
потратился же я вчера, даже страшно стало….
До выступления было еще далеко. Минут сорок мы медленно
дефилировали в фойе театра, вежливо раскланивались с незнакомыми
нам людьми, угощались вкусностями в буфете. Наши жены, впервые
попавшие на такое великосветское мероприятие, даже несколько
растерялись, не отходили от нас и вполголоса, чтобы никто не
услышал, обсуждали наряды и драгоценности других дам.
- Вон, бабоньки, вы только посмотрите, какое странное платье, -
едва слышно выдохнула Маринка, глазами стрельнув на обсуждаемый
объект. – Какой глупый цвет, а складок-то, складок! Такое ощущение,
что она хочет в них спрятать свою толстую задницу. И ее украшения
ей совсем не идут. Такие маленькие камешки и очень тусклые совсем
не смотрятся под ее вторым подбородком.
Слава богу, ее слова никто из посторонних не смог услышать. Анне
Павловне совсем не понравилось Маринкино замечание, она на нее
неодобрительно посмотрела, а вот супруга Попова с готовностью
подхватила обсуждение.
- Да, Мариночка, я с тобой согласна. И цвет у этой дамы очень
неудачный. А ее кисет совсем уж не подходит к платью.
И мы ничего не могли с этим поделать. Женщины, что с них
возьмешь. Тем более что все трое оказались вдруг скоробогатыми и не
успели свыкнуться со своим статусом. Ощущение чрезмерного достатка
выбивало из-под ног чувство реальности, и наделяло их ощущением
вседозволенности. Не ожидал я такого от своей супруги, уж она-то
должна была привыкнуть к роскоши еще будучи на иждивении у отца.
Но, видимо, Мальцев старший не слишком баловал свою любимую дочуру
и потому, выйдя замуж, Маринка самозабвенно предавалась
чрезмерности. Тоже самое касалось и супруги Попова – Полине
Викторовне. Попов хорошо зарабатывал у нас, оклад в целую тысячу
рублей, плюс премия, плюс дивиденды с арендованного процента акций.
Жила его семья безбедно и ни в чем себе не отказывала и Полина не
успевала тратить заработанное. А вот Мишкина женушка, моя бывшая
экономка, избежала этой участи – железная женщина, по пустякам не
разменивается и всячески старается держать себя в руках. Повезло, в
общем, Мишке.