Они были довольны, а вот я не особо. Новый корпус по внешнему
виду ничем не отличался от обычной черной коробки с рычагом на
верху. Абсолютно никакого дизайна. И это мне не понравилось. Но,
тем не менее, не показывая своего недовольства, я поднял ужасную на
вид карболитовую трубку и приложил к уху. Покрутил ручку для
соединения.
- Барышня, будьте любезны, номер десять двадцать два.
- Минуточку, - прозвучал в трубке миловидный женский голос. А
затем через секунду, - соединяю.
Трубку поднял Моллер. Не удивился моей просьбе подозвать
генерального. После непродолжительно беседы с Поповым, положил
трубку и вынес вердикт:
- Слышимость и вправду лучше чем у старых аппаратов. Но на той
стороне Попов говорит, что ничего не изменилось. Надо бы поставить
эти аппараты у нас везде, где только можно. И к производству
готовить.
И опять два начищенных чайника засветились от гордости.
- Вот только с внешним видом надо что-то сделать. Слишком
неподходящий образ аппарата для продажи.
И тут их лучезарные улыбки исчезли и появилась растерянность. А
я понял, что приставать с дизайном к ним мне не следует. Это не их
стезя и не их ответственность. Химику главное сделать материал,
инженеру внутренности. А вот красивый внешний вид, такой чтобы и
приятный для глаза и в тоже время не дорогой в производстве, это
надо было обращаться к другим людям. Что ж, похоже, у Попова
появилось на одну заботу больше.
- Ладно, - улыбнулся я, подбадривая своих суперответственных
людей. – Хорошо сделано, добротно. Замечательный сюрприз вы мне
преподнесли. Выпишу вам хорошую премию на отделы, а вы сами ее
распределите между работниками.
Для них это была просто отличная новость. С премией за добротный
продукт ни я, ни Мишка не обижали. Новации у нас ценились.
- Э-э, Василий Иванович, - вдруг сказал Мельников. – Я вам не
про этот сюрприз говорил. Корпус телефона у нас уже как неделю был
готов, позавчера поставили внутренности и проверили. Это здорово,
но я вам не это хотел в первую очередь показать.
- А тогда что? – заинтриговал меня химик.
И он, нырнув обожженными когда-то руками в карман пиджака,
достал спичечный коробок и положил его передо мной на стол.
- Что это? – недоуменно спросил я, открывая его и высыпая на
ладонь белый порошок. Серафим, не сдержавшись, заглянул.