В середине июля мою скромную обитель посетила любимая теща.
Приехала она с несколькими чемоданами и обосновалась у нас надолго.
На мой незаданный немой вопрос, она ответила, что собирается
помогать своей любимой дочери принимать роды, а потом следить за
малышом, пока тот не встанет на ноги. Вот и называется – приехали.
Теща у меня была хоть и любимой, но очень уж властной женщиной. С
первых же дней она задвинула Зинаиду на вторые роли и взяла
прислугу в крутой оборот. Уж как они раньше страдали под пятой
Зины, но теперь, после первой недели под управлением новой хозяйки,
они по достоинству оценили великодушие моей экономки. Хоть и строга
она была и порою могла дать хлесткого леща сильной ладонью, но все
же по сравнению с моей тещей Зинаида была словно агнец божий, то
есть совершенно безобидной. И вот сейчас с утра, лежа в своей
кровати и поглаживая Маринкин живот, я слушал, как теща устраивает
внизу жестокий разнос прислуге. Судя по ее громкому недовольному
голосу, на орехи доставалось нашей новой работнице.
- Послушай, Мариш, - шепотом обратился я к супруге, - а может ты
поговоришь с мамой? Попросишь ее уехать?
Маринка хмыкнула, прижалась сильнее.
- Шутишь что ли?
- Нет, я серьезно. Слишком уж она круто здесь за нас взялась.
Прислугу гоняет, тебя заставляет делать ненужные вещи, ко мне
какие-то претензии. Она всегда такая?
- Да, всегда. Но у себя дома она еще хуже. Да ты не волнуйся, я
ее знаю. Она только для виду кричит, но внутри она добрая.
Я задумчиво произнес:
- Это где-то очень глубоко внутри…. А зачем она вообще приехала?
Разве бы мы сами не справились? Она за тебя не родит, врачи тебе и
без нее помогут. А с ребенком мы как-нибудь и сами справимся…, - и
тут я чуть было не ляпнул «не впервой», но вовремя прикусил язык.
Пришлось бы потом оправдываться.
Вообще Маринка могла на меня обидеться. При ней я не скрывал
своей неприязни к манерам общения тещи, да она и сама была от этого
не в восторге. Говорила, что раньше, когда она еще жила в доме
родителей, ее мать часто устраивала ей нудные и продолжительные
нравоучения, чем доводила Маринку до белого каления. Доставалось от
тещи и Степану Ильичу, моему свекру, но тот, в отличие от
эмансипированной, но послушной дочери, уже давно не сдерживался и
скандалил со своей женой чуть ли не через день. А бывало, что и
кулаки в ход пускал.