Через десять минут передо мной стояло все необходимое для
производства «хоум-видео» оборудование. Кинокамера, кинопроектор,
монтажный стол, проявочная лаборатория, аппаратура для копирования
кинопленки, бутыли с химикалиями, жестяные короба с не засвеченной
пленкой и десятки пустых бобин. А еще несколько машинописных
инструкций на английском языке.
- Ну что, потянешь это дело? – спросил Мишка, потешаясь над моей
растерянностью. – Или нам придется людей искать? Будешь главным
режиссером этого дела?
Я обошел все это дорогое хозяйство. Хрен его знает, справлюсь ли
я с этим, но попробовать стоило. Не боги горшки обжигают,
разберусь. Думаю, управляться с аппаратурой будет не сложнее чем с
обычным фотоаппаратом. Ну тут хотя бы инструкция есть. Правда на
английском, но тут мне поможет Мишка, он его знает достаточно
хорошо.
- Да уж справлюсь как-нибудь, - ответил я, беря сшитые скобкой
листы бумаги. Помахал ими перед носом друга. – Но ты мне вот это
вот перевести должен.
- Да мне чего больше делать нечего? - несогласно замотал он
головой и поднимая руки, отпихиваясь от инструкций. – Да найди ты
толкового переводчика, это не сложно сделать, а ко мне с этой
глупостью не приставай. У меня других забот полно. Вон, твоего
главного актера надо в порядок приводить, а то отожрал без меня
пузо, по бокам висит.
Это он про нашего Серафима. Вчера, когда наш казак, мастер
сабельного боя впервые после Мишкиного приезда показался ему на
глаза и скинул на силовой тренировке исподнюю рубаху, Мишка чуть за
сердце не схватился. Где эти кубики на прессе, где рельеф груди,
где все? А ничего не было. Серафим после отъезда расслабился,
забросил интенсивные тренировки и на легких деньгах, что получал от
меня, отожрался. А с Мишкой потом еще возмущенно спорил, убеждал
его, что находится на «массе» и сушиться ему пока нет
необходимости. Спорил до тех пор пока не получил от Мишки
символического пендаля и обещания похоронить на аэробных
тренировках. Мне даже стало немного жаль казака, настолько
недовольным и сердитым своего друга я никогда в жизни не видел.
Сложилось впечатление, что Мишка вложил в тренировки Серафима
частичку своей души, а тот его серьезно подвел, чем и ранил прямо в
сердце.
Ну да ладно. Наш главный заочный актер скоро опять придет в
норму, снова станет соблазнять молоденьких девиц рельефным бицепсом
и могучей грудью. Зажимать их по темным залам синематографа,
целовать в засос, а потом отводить в свою холостяцкую квартиру.
Мишка пообещал совсем скоро привести Серафима в идеал, а потому и
мне следовало как можно быстрее освоить киноаппаратуру. Как я и
ожидал, это оказалось не слишком сложно. За какой-то месяц я
научился без засвета заправлять в аппарат пленку, правильно ловить
фокус и свет, проявлять ее и элементарно монтировать. Несколько
вечеров я провел дома, снимая свою и Мишкину семьи, а затем,
перебрав сотни метров отснятого материала, безжалостно выкинул
добрые три четверти, а из оставшегося слепил небольшое семейное
видео.