Скифы!
Братья! – обрадовался я.
До вершины
было еще далеко, а трава итак становилась все более редкой.
Пространство сделалось почти голым. На этом крутом подъеме меня
непременно должны были заметить. Я поднялся на ноги и замахал над
собой руками, не решаясь кричать, чтобы не разбудить хозяина
поместья и зря не потревожить Лида. Тут же несколько стрел
воткнулось в землю около ног, но скорее как предупреждение, чтобы я
не думал сбежать. Я и не собирался. Спокойно стоял и ждал пока
скифы подъедут.
Когда в
одном из них я узнал Артаза – своего тестя, то пережил гремучую
смесь эмоций из ликования, разочарования, надежды и
сомнения.
Ликовал во
мне больше Фароат. Ведь теперь его ненаглядная Алиша не станет
рвать на себе волосы, оплакивая смерть отца. Разочарован был я.
Терзался вопросами: в чем причина, что помешало Артазу найти меня
после разгрома скифской армии сарматами? Почему он уже как с
полгода после той бойни до сих пор тут у Феодосии, а не отправился
к паралатам, чтобы позаботиться о своей дочери и ее ребенке?
Надежда вспыхнула от того, что старый воин в моей свите придал бы
мне веса как вождю, но тут же нагрянули и сомнения –
пойдет ли он теперь со мной?
Свою
посеребренную кирбасиюАртаз, наверное, потерял в бою и на голове
тестя, как и у других сколотов из его отряда высилась меховая
тиара. Зато вороной конь – подарок Алиши и чешуйчатый сарматский
доспех, равно, как и узорчатые анаксариды – все, как и прежде - с
ним и на нем! Разве, что штаны выцвели, да и темные пятна на них
свидетельствовали о канувших в лету славных временах их
хозяина.
Артаз
исхудал, а в его куцей бороденке появилось еще больше седых волос.
«Конечно, он пойдет за мной! Ведь я богат и славен!» – решил я. От
этой мысли, и плечи расправились, и подбородок горделиво
приподнялся. Рука легла на рукоять ромфеи, и на тестя я уже смотрел
так, как часто на меня взирал с высоты своего стула Левкон –
владыка Боспора.
Старик
вставил в рот свистульку и просвистел «все ко мне», потом спрыгнул
с коня. Те несколько шагов, что разделяли нас, он прошел, раскрыв
объятия. Не говоря ни слова, обнял, утер тыльной стороной ладони
слезу катившуюся по правой щеке и лишь потом, сказал:
- О, Папай,
спасибо тебе! Я думал, что меня обманывают злые духи, ты ли это
Фароат?