- Я, отец.
И обязательно с благодарностью принесу Папаю в жертву барана. Ведь
до этого момента считал тебя мертвым!
Мы снова
обнялись.
Я мазнул
взглядом по лицам воинов, что стояли за Артазом и не обнаружил
среди них ни одного знакомого. Вернулись те всадники, что погнались
за Авасием. Среди них тоже не оказалось никого, кого бы я знал по
имени. А на лицо все они одинаковые - бородатые и с длинными усами.
Сразу за ними появился и Авасий, наверное, разглядел в своих
преследователях скифов или сам следил за ними. Парень с каждым днем
он все больше возвращает себя прежнего – смышленого, ловкого,
способного в самых неожиданных ситуациях быстро принимать
правильные решения. Надеюсь, что свершившаяся месть поможет ему
забыть о времени проведенном в рабстве…
Ведя коней
на поводу, мы поднялись на холм, и я закричал:
- Лид,
встречай гостей!
Он вышел из
темноты сада с луком в руках. Спрятав оружие в горит, подошел ближе
и, разглядев среди сколотов Артаза, обнял его, будто расстался с
ним только вчера.
Воины тестя
хватко разобрали ветхую лачугу крестьянина, сбрасывая в кучу все,
что могло гореть. Хозяина поместья я так и не увидел, и если бы нас
было меньше, наверняка бы встревожился: скорее всего, грек побежал
за помощью, чтобы расправится с одним единственным скифом и
завладеть его добром. Представив какой сюрприз теперь ожидает
алчных греков, невольно улыбнулся.
Сколоты
разожгли два костра и разлеглись вокруг них. Достали из мешков
вяленое мясо, сыр и сосредоточенно заработали челюстями. Мы же
решили дождаться каши, расселись у подвешенного над огнем
котелка, и я спросил тестя:
- Как тебе
удалось выжить?
Артаз
почесал тощую шею, улыбнулся и тихо заговорил:
- Я, сынок,
присматривал за тобой. Видел, как ты напал на глупых козлопасов,
как заманивал их и как вдруг, забыв о битве, помчался к морю. Встал
я тогда на спину своего коня и узрел, что бежал ты от неминуемой
гибели, - тесть по-отечески похлопал меня по плечу и уже громче
продолжил – спасибо всем богам за такого сына! И дочке за коня
вороного! Спас он меня: расталкивая могучей грудью крупы мелких
сколотских лошадок, вынес на простор и поскакал в степь. Ты не
подумай, что решил я спастись сам. Свистел, звал братьев за собой,
но услышали немногие…
Артаз
указал рукой на скифов, отдыхающих у костров, и о чем-то задумался.
Может, заново переживал в воспоминаниях тубитву.