- О чем
думаешь, господин?
Партэния
подошла тихо, как форменный диверсант. Я улыбнулся своему
неуместному сравнению и обернулся. Девушка стояла прямо за моей
спиной, и я с трудом удержался, чтобы остаться
невозмутимым.
- О Саках,
Партэния. И о Языгах…
- Быть войне,
- сказала она, не утверждая и не спрашивая, будто знала об этом
наверняка.
Пока я
раздумывал, что ей ответить, она ушла.
Ночь
опускалась на степь. Теплая влажная ночь, украшенная россыпями
звезд. А я все сидел, подрагивая от сырости, безотчетно вдыхая
густой аромат каши, и вспоминал.
Заратустра –
так звали того офицера, который мог быть всего лишь капитаном, а
мог быть и полковником, который учил нас видам и методам вербовки.
Всегда гладко выбрит, всегда подстрижен, будто только что вышел от
парикмахера. И только черные колючие глаза запоминались с первого
взгляда. «Прежде всего, определимся с самим понятием вербовки. Под
ней следует понимать систему агентурно-оперативных мероприятий по
привлечению лица, способного в настоящее время или в будущем
выполнять задания разведывательного или контрразведывательного
характера, к негласному сотрудничеству со спецслужбой» - монотонно
повторял он, а мы, курсанты, записывали.
Партэния –
идеальный кандидат! Идеальный вербовочный «контингент»!
Сотрудничать будет (ведь я ее господин), как выяснилось, имеет
разведывательный потенциал (умеет быть незаметной, да еще о войне
заговорила, когда я об этом сам только подумал), другими словами
она имеет все необходимые для агентов личные и профессиональные
возможности. Осталось выяснить: не является ли девушка действующим
агентом Аристида или архонта Счастливой? Так это или нет, - не
важно: нужно найти верную основу для вербовки. Что ей могли
обещать? Только принудить, взять в заложники родителей, сестру,
брата или ее детей. Хотя, последнее вряд ли: грудь у нее налитая,
тяжелая, а значит, детей у нее пока не было. Если ее принудили, то
мне доподлинно известно, что установленные под принуждением
агентурные отношения, во-первых, немедленно обрываются агентом, как
только угроза проходит, а во-вторых, часто вызывает у него
стремление отомстить за пережитый страх или унижения.
Мои мысли
остановились от шума, который диссонировал с гармонией этого
вечера. Из сумерек вышел Авасий.
- Пазака,
вернулся Полидорус. Поешь…