Полидорус
отбыл незамедлительно, а я ждал. Ждал и переживал: придут ли
сарматские воины?
Савроматы
пришли. Кто раньше, кто позже, один за другим подходили, чтобы
услышать один и тот же приказ:
- Бери своих
воинов, коней, людей и стада и жди меня на северной окраине
стойбища.
Кто-то кивал и
молча, уходил, а кто-то пытался задать вопрос. На этих я свирепо
зыркал и гневно кричал:
-
Выполнять!
Из
прошлого-будущего вынес урок: от нас командиры требовали
безоговорочного подчинения и жестко пресекали попытки выяснить
что-либо, любые разговоры, кроме слов – «есть!», «разрешите
выполнять!».
С рассветом
сотни воинов, стада лошадей и овец двинулись на север. К глубокому
оврагу с родниками, обнаруженному Полидорусом в километрах трех от
савроматского стойбища. За нами пылили возы с женщинами и детьми.
Савроматы не нищие паралаты, выпасающие своих животных на лугах у
Борисфена. Кочевой народ. И даже на войну шли со своими женщинами и
детьми…
Кругом
множились на горячих, храпящих конях воины – катафракты и
«безлошадные». Если бы не феноменальная память Лида, то управлять
ими я не смог.
- Это воины
Апана, что ему прикажешь? – кричит мой друг.
- Пусть ставит
повозки справа и высылает в степь наблюдателей. Скажи ему, что
воины могут пока отдохнуть.
- Это Аслан со
своими ближниками!
Аслана я
запомнил и решил оставить при себе.
- Пусть
становится лагерем прямо тут!
Хуарсаз то
появлялся, то исчезал. Много забот свалилось на его голову по моей
прихоти, ведь его род из всех присягнувших мне языгов, был самым
многочисленным. Но молодой вождь не роптал.
В какой-то
момент река всадников обмельчала, а потом и вовсе испарилась.
Вокруг, куда не кинь взгляд, раскинулся лагерь, не меньший, чем у
языгов, когда я впервые увидел их стойбище. Мой лагерь! И он
охранялся конными разъездами, как и стада, и семьи языгов
примкнувших ко мне воинов. А я ждал и знал, чего именно жду.
Восседал на подаренных савроматами коврах перед своим белоснежным
шатром и попивал кумыс – напиток из забродившего молока кобылиц.
Почти такой же вкусный, как и в моем прошлом-будущем. Непривычная
горечь быстро притерпелась и я даже стал получать от этого привкуса
удовольствие. Савроматская знать занималась тем же, пока не
появился чужой всадник. Он скакал по степи и размахивал
свежевыломанной зеленой веткой. Верно гонец! Его-то я и
ждал.