О многом и о главном… Сборник рассказов - страница 24
Зеркало бокового вида у водителя показало ему, что он немного изменился в лице. Впрочем, это уже не имело никакого значения. Ни для кого. Всё равно никто ничего не поймёт. И возможно уже никогда. Девушка. Красивая, молодая. Немного странно одетая для такого жаркого дня. Немного грустная. Немного бледная. Нечай понял, ЧТО НЕ ТАК! ВСЁ! ВСЁ НЕ ТАК! Он увидел её глаза. И он понял. ОН ПОНЯЛ! Времени на раздумье было мало. Просчитать её действия практически невозможно. Хотя тут же приглушенно зашептал горячо в самое ухо Калиныч:
– Братан, ты тоже врубился? Кажись, писец…
– Врубился… – ответил я ему тихо. – Спокойно, может…
– Что может?! – взвился Калиныч. – Шансов – ноль!
Тот, без имени, который помнил маму и Ирину, подавленно молчал. Я был рад, что не один. Один я бы растерялся. Но Калиныч не даст мне растеряться. Он секунду-две помолчал, видимо оценивая обстановку, потом заговорил быстро, и голос его был так похож на голос Хоря.
– У тебя есть время… Мало, но есть.… Думай.… Думай, Серый. Она ждет, когда подъедем. На автовокзале будет много народу… Короче, у тебя десять минут… Спокойно, – осадил он меня, когда я было дёрнулся. – Шанс не велик. Всё равно рванёт. Разнесёт всех к чертям собачьим! Да, да, и её тоже.… Не косись… – он заметил мой взгляд на спящую девочку. – И вот того пацаненка с мамашей, и бабусю, и вот тех.… И вот этих… Короче, чё я тебе рассказываю, сам всё понимаешь.… Думай!
– Легко сказать: «Думай!» Калиныч, ты охренел что ли? Что я могу? Даже если я её сейчас вырублю, всё равно ведь успеет, сучка!
– А вдруг не успеет? – Калиныч рисковый. – Эх, – мечтательно протянул он. – Нечай, где твой ножичек-то? Эх, тюха-матюха.… А сейчас он бы тебе пригодился бы.… Так ведь?
– Калиныч, ты дело говори…
– Это ты думай, голова, шапку куплю! Время-то тикает. Тик-так, тик-так…. Ба-а-бах! И вы уже в раю… – он заржал. – Думай, Нечай, у тебя голова большая…
Тот, который без имени, вдруг спросил меня:
– Серёга, что погибнут все?
Я удивился, что он вообще ещё тут. Думал, что сразу испарится, когда запахнет «жареным». Ан нет.
– Все… – отвечаю. – Ну, или почти все.… Вряд ли у неё какая-нибудь «пукалка». Ахнет – мама не горюй! Сказал бы тебе: «Вали быстрее отсюда, пока цел!» Но я же понимаю – ты в зеркале. Сейчас как всё это ёкнется, от тебя и пыли не останется вместе со всеми зеркалами, вместе взятыми.